То были пылкий неутомимый реставратор, мой любимый друг Борис Скобельцин. И Всеволод Смирнов, мудрец, весельчак, труженик, своей могучей статью похожий на Покровскую башню, его любимое детище на берегу Великой. И, конечно же, Семен Гейченко — кудесник, ревнитель, поднявший из праха Михайловское и Тригорское. И Творогов — собиратель рукописей, хранитель усадебных библиотек, знаток старины, склонявший свои пыльно-серебряные тяжелые кудри над рукописными житиями. И археолог Гроздилов, приезжавший каждое лето из Эрмитажа копать древний Псков, его полуистлевшие деревянные мостовые, почернелые срубы, каменные фундаменты исчезнувших храмов. И Лев Павлович Катаев — московский архитектор, друживший, как и я, со Скобельцыным и Смирновым. И ленинградский писатель Радий Погодин. И московский художник Петр Оссовский, попавший однажды на остров Залита и с тех пор по сей день рисующий его камни, кручи, лодки, небесные знамения, неведомые, встающие над островом светила, загадочные письмена, всплывающие на неоглядных водах. Сюда приезжал Лев Гумилев, войдя в псковское братство, проверявший здесь свою теорию пассионарности, когда вдруг из Космоса упал прозрачный таинственный луч на обгорелые руины и унылые пепелища и явил на свет когорту неистовых, неутомимых творцов, создавших заново чудный град.
Потом эти люди ушли один за другим, оставив после себя восстановленные храмы и отреставрированные фрески, коллекции древних икон, роскошные книгохранилища.
Возникла какая-то мучительная пауза, совпавшая с общероссийской бедой, государственной, социальной катастрофой. Казалось, во Пскове все рухнуло, все погребено. Казалось, под обломками страны, среди этих напастей погибли и псковские ценности. Стали никому не нужны россыпи смысла красоты.
Но нет, сквозь этот асфальт, через мертвые эти глыбы стали пробиваться новые ростки, новые поколения псковских подвижников.
В Михайловском вместо ушедшего Гейченко появился Василевич. Расцвел Валентин Курбатов, сегодня общенациональный и одновременно псковский мыслитель, литературовед; человек, окормляющий огромные пласты нынешней культуры.
На псковских землях просияли два православных старца — Иоанн Крестьянкин и покойный ныне отец Николай Гурьянов (Залитский). Здесь, в глухой приграничной деревушке, удалившись от мира, пишет дивные свои иконы архимандрит Зинон. Трудится и творит тончайший график, патриот псковской земли Александр Стройло.
