Апеллес ненадолго потупился:
– Я не рассказывал, господин… но я научился следить за объектами с помощью своих художеств. Они показывают передвижения человека, если правильно нарисовать место, где он находится. Я зарисовал, разбив на квадраты, рощу и дворец. Рисунки при мне.
– Покажи, покажи! – повскакивали с подушек блюстители, но главный остановил их жестом.
– Сидите, – молвил он властно. – Пускай смотрит Джонар, он лучше всех знает территорию.
Джонар подошел к Апеллесу, а тот вытряхнул из-за пазухи длинную трубку рисунка и начал аккуратно раскатывать его на полу, комментируя:
– Картина выполнена настоящей медзунамской кисточкой. Тушью. Мне удалось изобразить все очень тонко…
7. Der Hölle Rache kocht in meinem Herzen[55]
И тогда Высокий Совет увидел, как Всадник входит во дворец, открывая грандиозные двери так, будто никто и не подумал их запирать. Сталкивается в вестибюле со стражей, стреляющей в него жалами, и ловит эти жала – все до единого – в сдернутый с плеч плащ, как рой глупых птах. Кидает плащ наземь. Как медленно и даже задумчиво тянет из-за спины меч, глядя на стражников, и те пускаются бежать. Так и не достав меча, он что-то шепчет копошащимся под плащом жалам, вытряхивает их на свободу, и жала разлетаются по дворцу, гонясь за давешними хозяевами, находят их, всех до единого, и впиваются им в спины, лица и руки. Всадник проходит коридорами и минует зимний сад с горными скворцами. Здесь его ожидают заклинатели внутреннего двора во главе с Карааном Дзиндой – это последняя линия обороны, которую никто никогда не прорывал. Всадник движется вперед; заклинатели не атакуют. Чего они ждут? Всадник достигает заклинателей, но они лишь бессмысленно переглядываются и топчутся на месте. Чего они ждут?! Вдруг Джонар начинает смеяться. «Пустая минута! – говорит он хохоча. – Пустая минута!» Видимо, он сошел с ума.
Тем временем Всадник пересекает красноколонный зал с нетронутой крышкой, прикрывающей колодец, исчезает из виду вовсе, минуя дежурного циклопа, и выходит на белокаменную террасу, глядящую на океан. Она далеко выдается над мятежными водами – с этой террасы местоблюстители часто обозревали лазурные владения Камарга. Терраса эта не огорожена, ибо служит символом неограниченной власти метрополии, власти, простирающейся до горизонта и дальше. Черный доктор доходит до края ее и делает шаг вперед, в воздух, в иссиня-черное пространство океанических бурунов… и, разрывая тонкую белую бумагу, на которой нарисован план Апеллеса, вступает в колыбель, где сидят местоблюстители.
