– С-скотина! – с чувством произнес Лавров, а затем поинтересовался: – Наставление-то формулировано?
– И без того понятно, – сказал Энгельгардт. – Здесь и еще есть поучения, но это самое противное.
Веселье погасло. В этот вечер химики разошлись необычно рано. На столе осталась куча разрозненных печатных листов. Соколов собрал их в две пачки, достал бумаги и начал писать, без особого плана, выхватив наугад первую из попавшихся на глаза неправд:
«Теин не оказывает на человеческий организм того, более чем странного действия, какое приписывается ему на 129 и 133 страницах первой части. Подобные вещества могут на некоторое время уничтожить чувство голода, могут дать возможность ослабевшему человеку сделать что-нибудь трудное; но это непременно случится за счет его организма. Нельзя представить себе даже, чтобы существовала возможность произвести какую-нибудь работу без соответствующего потребления силы, ее произведшей: это значило бы творить из ничего.»
Постепенно под пером Соколова рождался разбор вредного сочинения. Досталось химической неграмотности автора, его телеологическим воззрениям, и в особенности, возмутительным выводам о пользе и необходимости рабства.
Почти все члены Соколовского кружка в формулярных списках, в графе об имении, наследованном или благоприобретенном, ставили одну и ту же лаконичную запись: «Не имеет», и потому грядущее освобождение ожидали с восторгом и бескорыстной радостью, справедливо почитая крепостное право позором России. От их имени и говорил сейчас Соколов.
Следующим вечером разбор сочинения Джонсона был представлен на суд критики. Все сошлись на том, что написанную Соколовым статью надо печатать немедленно и широко. Но где?
– Попробовать в «Горный журнал», – предложил Иванов. – Там же собирается специальный химический раздел. Говорят, он будет значительно расширен.
– Что значит, говорят? Уж если вы, Назарий Андреевич, о том положительно не знаете, значит – нет ничего.
– В газетах бы лучше опубликовать, – посоветовал Федор Бейльштейн. – Журналы публика мало читает.
– Представляю, как будет выглядеть такая статья на страницах «Северной пчелы»!.. – рассмеялся Энгельгардт.
– А с «Гороным журналом» мы еще посмотрим, – пообещал Иванов, после чего разговор перешел на другие темы.
Возобновился же он на следующее утро, когда Соколов встретился с Сашей Энгельгардтом в лаборатории.
– Вот о чем я подумал, – начал Энгельгардт. Он был явно взволнован и тщательнее обычного подбирал слова, а в паузах нервно проводил костяшками согнутых пальцев по недавно отпущенным усикам. – Если уж судьба уготовила нам быть пионерами, так пойдем по этой дороге до конца. Лабораторию сделали неплохо, у Яцуковича результаты хороши выходят, хоть Либиху посылай, У Лаврова с Короваевым не пусто, ты, так зараз две диссертации настрочил, да и я немножко поработал. Не пора ли химический журнал заводить? Хватит нам у немцев одалживаться. Дело модное и не без выгоды, я считал. Если подписка пойдет по пяти рублей в год – недорого ведь? – и станет расходиться двести экземпляров каждого нумера, то будем с барышом.
