Успев вернуться к назначенному часу, сразу после обеда я занялась телефонными звонками. Разговаривать с Толкачевым было легко. Узнав, что мы отправляемся в экспедицию завтра, он пообещал взять старые простыни и сразу же, не вдаваясь в праздную болтовню, повесил трубку. С Ивойловым все оказалось сложнее. Он легко согласился идти в склеп, но в его голосе мне послышались подозрительные интонации. Зная Сережку, можно было предположить, что завтра он просто не придет в школу, а потом появится со справкой, украшенной печатью его папочки – главврача 23 – й районной поликлиники. Самое скверное заключалось в том, что стоило хотя бы одному из нас отказаться участвовать в этом деле, как компания наверняка бы распалась из – за нежелания каждого расхлебывать неприятности за двоих.
А воскресный вечер шел своим чередом. Папа просматривал накопившиеся за время его дежурства рекламные газеты, а мама колдовала на кухне, готовя что – то вкусненькое. Я села за обеденный стол, незаметно стянула мучнистый комочек и сунула его в рот.
– Вика, сырое тесто вредно.
– Я только чуть – чуточку. А что это будет?
– Пирожки с курагой.
Я замолчала и стянула еще один кусочек теста. Как всегда, в нужный момент хитроумные мысли меня не посетили, и я начала с удручающей прямотой проламывающегося сквозь торосы ледокола:
– Мам, расскажи о наших предках – бабушках, прабабушках…
– До сих пор тебя не слишком интересовала история нашей семьи, – мама посмотрела на меня с удивлением, – может быть, ты собралась вступить в Дворянское собрание?
– Просто хочу узнать корни своего рода. Взрослею, наверное.
– Ой ли, дочурка? Заранее разочарую – родственников в Америке у нас нет, и к династии Романовых мы отношения не имеем.
– Если честно, я хочу побольше узнать о своем амулете. Ты давно об этом рассказывала, и как – то все выветрилось.
– Тогда слушай одним ухом, а второе зажми для надежности.
– Я могу заткнуть и нос… – Мы рассмеялись.
– Проследить начало нашей родословной несложно. Все произошло в середине прошлого века…
– Позапрошлого?
– Никак не могу привыкнуть. Скажем точнее – события развивались в середине девятнадцатого столетия. Однажды, ранним июньским утром 1841 года, на крыльцо дома купца второй гильдии Степана Прохорова кто – то поставил большую, сплетенную из ивовых прутьев корзину. Несколько позже дверь дома отворилась, и на улицу вышла кухарка Прохоровых… назовем ее Евдокия. Евдокия собиралась на базар и уже спустилась по ступеням, но внезапно ее остановил странный звук. Сперва кухарка подумала, что под крыльцом ощенилась дворовая собачка Розка, но тут же заметила таинственную корзину. В ней кто – то шевелился. Евдокия охнула, перекрестилась и с криком «Дитятю подкинули!» бросилась будить барина.
