Его спокойствие было намного хуже, чем его гнев в день их первой встречи здесь.
Ей не следует хотеть довериться ему. Это было бы равносильно самоубийству.
— Тебе лучше знать. — Ларисса небрежно пожала плечами, как будто ей наскучил этот разговор. — Судя по твоим словам, я пытаюсь женить тебя на себе. Разве это не лучший способ для достижения своей цели? Разве он на тебя не действует?
— Еще как. — В его тоне слышалось презрение, и она внутренне содрогнулась. — «Уитни медиа» и твои акции. Как я только мог об этом забыть?
Неожиданно у нее возникло подозрение. Зачем он продолжает упоминать «Уитни медиа»? Откуда у него такой интерес к компании ее отца? Может, он, как и все остальные, хочет прибрать к рукам ее акции?
«Это не имеет значения», — тут же сказала она себе и неожиданно ощутила острую боль.
— Если ты хочешь, чтобы я уехала, Джек, — протянула она, — ты можешь мне сказать об этом прямо. Для этого тебе не нужно копаться в моей душе и вытаскивать на поверхность мои комплексы.
Его глаза сузились и потемнели, но он ничего не сказал. Под его пристальным взглядом Лариссе было трудно оставаться спокойной. Ее тело горело от желания, и она ничего не могла с этим поделать.
Она снова создала себе лишние проблемы.
— Что, если я хочу, чтобы ты осталась? — спросил Джек.
Ларисса испытала такое сильное чувство облегчения, что у нее едва не подогнулись колени.
— С трудом верится, что ты тот человек, который приковал меня наручниками к кровати, — сказала она, когда к ней наконец вернулся дар речи. — Я ожидала от тебя больше самообладания и мастерства в подобных ситуациях и немного меньше наводящих вопросов и доморощенного психоанализа. Ты либо хочешь, чтобы я осталась, либо нет. Третьего не дано.
— С тобой, Ларисса, ничего нельзя знать заранее. — Джек отошел от двери и сделал несколько шагов в ее сторону. Ей показалось, что комната уменьшилась в размерах.
— В то время как твои намерения очевидны? — язвительно рассмеялась она. — Да они так же прозрачны, как утренний туман.
— Я хочу, чтобы ты собрала свои вещи, села в машину и перебралась в мой дом.
Его тон по-прежнему был спокойным, но глаза горели от страсти, и ничто было не в силах погасить этот огонь.
Джек подошел к ней почти вплотную, и у нее перехватило дыхание. Ей стало все равно, что он замышляет, и он, похоже, это понял.
Он самодовольно ухмыльнулся, словно бросая ей вызов:
— Для тебя это недостаточно очевидно?
«Может, и не слишком очевидно, зато эффективно», — подумала Ларисса, уютно устроившись на одном из мягких диванов в «Скеттерипайнз». Здесь она потеряла счет времени. Она не могла точно сказать, сколько дней прошло с тех пор, как Джек забрал ее из отеля. Что это значит? Она и себя тоже скоро потеряет? Или уже слишком поздно?
