Он забыл потом об этом, принял как должное.
В школе было весело. Бесплатные завтраки, физкультура, правописание, арифметика. Друзья-мальчишки. Игры в мяч и в героев.
Улыбчивая девчонка Настька.
Война еще чувствовалась, еще сквозила в разговорах, в продуктовых карточках, в грязи, в заклеенных крест-накрест окнах и в возвращающихся с фронта усталых, но радостных солдатах.
На уроках говорили, какое важное значение сыграли виктимарии. Тысячи и сотни тысяч добровольцев ушли в них, отдавая себя для победы. Многие жертвовали руками или ногами. При Ангачойском прорыве генерал Сугольдин и четыре полковника шагнули в виктимарий и тем самым спасли окруженную армию от разгрома.
Отец у Настьки был убит прошлой осенью, а мать исчезла зимой, и никто не знал, куда. Поэтому Настька жила в пристройке у школы. А с ней еще семнадцать детей.
У Настьки была мечта, чтобы настал мир во всем мире.
Она поделилась этим секретом с Вовкой, и они решили, что ради мира пожертвуют собой вместе. Но оказалось, что детей в виктимарий не пускают. Ни вместе, ни по отдельности. Никак. Вовка сказал, что надо, наверное, чтобы они выросли, и Настька согласилась. Хотя сначала и долго плакала. Вовка понимал — спасение мира было так близко!
При них толстый пожилой одышливый мужчина открыл черную дверь виктимария и больше из нее не вышел. Не понятно, что и для кого он просил. Может, он и согласился бы на их просьбу. Но они не успели к нему подбежать. Зато к старушке в беретике и в заношенном пальто успели. "Бабушка, бабушка! — выпалил Вовка. — Вы можете пожелать, чтобы во всем-всем мире не было войны?"
"Могу, внучок, могу, — покивала старушка, — только толку-то? Не поможет это".
"Почему?"
"Так что я? Здесь, внучок, одной меня мало. Много народу нужно. С южанами сколько людей в виктимариях сгинуло-то, а все равно три года войны понадобилось. И потом люди здесь нужны сильные, с чистой душой. А я уж пожила, мне б сестре помочь".
Зима выдалась холодная.
Дома топились плохо, в школе поставили печки-буржуйки, пристройка вымерзла, и Настька с остальными пристроечными детьми ночевала в классах. "Хоть в виктимарий уходи, — говорили учителя, кутаясь в платки и ватные куртки. — Может, тогда внимание обратят".
На уроках истории изучали шумерскую экспедицию Гон-Терецкого, появление первых виктимариев и связанные с ними чудеса. Говорили о спасении народного вождя, смерти германского кайзера и скорой инициации. "С четырнадцати лет, — объясняла, стоя в проходе между партами, "историчка" Вера Иосифовна, до глаз укутанная в собачью шубу, — вы сможете сами распоряжаться своей жизнью, только если уж хотите собой пожертвовать, хорошенько подумайте перед этим".
