— Стой, вернись — закричал студент, видя, как Илика, с голыми руками, бросилась на помощь дерущимся.
Девочка на удивление быстро добежала до места схватки. Питер и половины расстояния не успел пробежать, а она уже бросилась под ноги одному из бандитов, после чего тот сразу же упал. Не теряя времени Маркус переключился на одного из тех, кто наседал на Олафа с его копьем, уравняв тем самым силы. Подоспевший студент навалился на упавшего и держал его с Иликой, пока мужчины не справились с остальным.
В итоге, все трое бандитов были связаны, Олаф слегка ранен, но как он сказал, на такие раны в их отряде наемников никто не обращал внимания. Студент все же осмотрел рану и помазал ее какой-то зеленой жидкостью, которая нашлась у него в сумке.
— Можно я твой лук посмотрю? — Спросила Илика у Питера. — Никогда такой не видела. У нас в деревни были луки у всех, даже арбалеты у некоторых, но твой такой красивый и стреляет так здорово.
Она казалась совсем не уставшей. Как будто не было двух дней погони за бандитами, бессонной ночи, метания камней без единой ошибки попадавших в намеченную цель. Маркус смотрел на нее, все больше понимая — девочка-то очень непростая.
Молодожены тоже встали, послушали сбивчивый рассказ Олафа и Маркуса о ночных событиях и занялись костром, старались отработать свой долг бойцам хорошим завтраком и наведением порядка в обозе. Трупы убрали с глаз, обыскали и похоронили в овраге, ничем не забрасывая, зверью тоже питаться нужно.
Илика рассказывала Владусу и Милке, как она оказалась в их обозе, теперь она разомлела, и непрестанно плакала, рассказывая, что она пережила в деревне. Милка, как могла, утешала ее, сердито отгоняя мужчин с их бестактными вопросами. А затем покормила девочку, ее Киса, и уложила спать обоих, строго запретив остальным даже приближаться к ней, пока она сама не проснется. Кис прижался к девочке теплым боком, оберегая ее сон, заменяя сразу и подушку, и матрац, и одеяло.
— Бедная девочка — сказала Милка, подойдя к костру, вокруг которого уже сидели все обозники вместе с Питером.
— На ее глазах убили всю семью, отца с матерью и двух братьев. Хорошо, что она сообразила, не кинулась на этих нелюдей еще в деревне, а то бы и ее убили.
— Куда же ей теперь идти — задумчиво проговорил Олаф — у нее наверное и родня-то вся деревенская была, а если есть кто на стороне, так она и не знает их.
— Ясное дело — сказал Маркус — У нас будет жить, сколько пожелает. Мы все у нее в долгу теперь до конца жизни. Деревню сожженную все помните? Догадываетесь, что с нами стало, если бы не она.
