— Так, значит, завтра приедут рабочие, — сказала она, вместо того чтобы продолжать дискуссию, которая могла привести к излишним откровениям.
— Да.
— Но ты сказал, у меня есть две недели.
— Боюсь, все это время тебе придется жить на чемоданах в местной гостинице.
Невероятно. Его самонадеянности нет предела, но не она ли в этом виновата?
— Откуда ты знал, что я приду к тебе? — А тем более о том, что она согласится на сделку?
— Ты ведь сама назначила встречу с моей секретаршей на прошлой неделе.
— Но все же… Неужели ты все это подготовил за неделю?
— Разве это имеет значение?
— Да.
— Позволь мне перефразировать. Это не имеет значения.
— А ты все такой же самонадеянный.
— Разве я должен был измениться?
— Как правило, этому учит жизнь.
— Моя жизнь показала, что я должен помочь произойти тому, что и так должно случиться.
— Моя же показала, что как бы сильно я чего-то ни хотела, я никогда этого не получаю.
— Откуда такой пессимизм? — спросил Аристон, словно ее ответ действительно имел для него значение.
— Тебе этого не понять. — Ведь он действительно не поймет. Хлоя решила, что пришло время уходить. Она отпихнула Аристона. — Мне нужен душ.
— У тебя еще есть время.
— Разве ты не собирался уходить?
— Возможно, я отложу свою первую встречу на сегодня.
— Нет! — вскрикнула она. — Мой самолет.
— Вылетает через несколько часов, я знаю. И ты хочешь сообщить новости сестре. — Его взгляд путешествовал по изгибам тела Хлои, облегаемым тонкой простыней, говоря без слов, на что ей лучше потратить время.
— Ты слишком много знаешь, — проворчала она.
— Когда-то это было не так. К сожалению.
— Я не могу себе этого представить.
— Я тоже, но это произошло.
— Когда?
— Ты еще спрашиваешь!
— Да. — Неужели он думал, что она умеет читать мысли?
— Противозачаточные.
— Но ты ведь о них знал.
— Я узнал лишь незадолго до того, как мы в последний раз вместе уехали из Нью-Йорка в Афины.
— К тому времени я перестала их принимать, — призналась Хлоя.
— Что? — Впервые ее бывший муж, всемогущий Аристон Спиридакоу, выглядел на сто процентов ошеломленным. — Но значит, ты могла быть…
— Беременна, когда оставила тебя? Да, в течение месяца я очень боялась, что это именно так.
— Но это было не так? — Он побледнел. Его руки, лежащие на ее бедрах, сжались в кулаки от напряжения.
— Ты действительно хочешь знать?
— Ты могла сделать.
— Нет, не могла. Иногда ты действительно ведешь себя как идиот, Аристон.
С этими словами она оттолкнула его и спрыгнула с кровати, уже не обращая внимания на свою наготу.
