. Он впал в ярость, дернул ее за нос, обозвал
дьяволицей и велел убираться из его дома. Так что она перебралась к своей сестре в Дерри-Понд, а Роберт собирается жить бобылем. Ни один из них никогда не простит другого — все Скоуби злопамятны, — и ни один никогда больше не будет ни счастлив, ни доволен.
А Джордж Лейк, возвращаясь домой из Дерри-Понд в один из лунных вечеров — это было недели две назад, — неожиданно увидел, что рядом с его тенью по освещенному луной снегу бежит другая, очень черная тень. А не было совсем ничего такого, что могло бы отбрасывать эту тень! Он бросился к ближайшему дому, полумертвый от страха, и говорят, что ему уже никогда не оправиться от такого испуга.
Это самое сенсационное событие из всех, что произошли за последние три недели. Я пишу о нем и содрогаюсь. Джордж, должно быть, ошибся. Но он правдивый человек и никогда не пьет. Право, не знаю, что и думать.
Арминьес Скоуби очень скуп и всегда сам покупает шляпки для своей жены, чтобы она не потратила на них слишком много. Во всех магазинах Шрузбури об этом знают и потешаются над ним. Когда на прошлой неделе он зашел к Джоунзу и Маккаллуму за новой шляпкой для миссис Скоуби, мистер Джоунз сказал ему, что, если он пройдет в этой шляпке от магазина до станции, то сможет получить ее бесплатно. И Арминьес прошел! До станции добрых четверть мили, и все шрузбурские мальчишки бежали за ним следом и улюлюкали. Но Арминьесу было все равно. Зато он сэкономил три доллара и сорок девять центов.
А еще в один из вечеров, прямо здесь, в Молодом Месяце, я уронила сваренное всмятку яйцо на одно из лучших кашемировых платьев тети Элизабет. Какое событие! Если бы в Европе рухнуло какое-нибудь королевство, это не вызывало бы такого смятения в Молодом Месяце.
Так что, мистрис Сойер, вы весьма заблуждаетесь. Но, даже если не принимать во внимание все эти случаи, люди в Блэр-Уотер интересны сами по себе. Нравятся мне далеко не все, но интересным я нахожу каждого: и мисс Мэтти Смолл, которой уже за сорок и которая продолжает носить кричащие цвета — все прошлое лето она являлась в церковь в розово-фиолетовом платье и алой шляпе... и старого дядюшку Рубена Баскома, который так ленив, что, когда ночью над ним начала протекать крыша, он пролежал в постели до утра, держа над собой зонтик, но не пожелал вылезти и передвинуть кровать... и церковного старосту Макклоски, на взгляд которого было неприлично употреблять слово «штаны», рассказывая на молитвенном собрании о деятельности зарубежной христианской миссии, и который, по этой причине, употреблял более благопристойное «прикрытие нижней части туловища»... и Амейсу Дерри, который прошлой осенью на сельскохозяйственной выставке получил четыре приза за овощи, украденные им с поля Ронни Баскома, в то время как сам Ронни не получил ни одного... и Джимми Джо Беллу, которые приходил вчера в Блэр-Уотер из Дерри-Понд, чтобы купить дров и построить «курятник для своей собачки»... и старого Люка Эллиота, который так методичен, что в Новый год составляет план на следующие двенадцать месяцев, в котором отмечает те дни, когда собирается напиться — и строго этого плана придерживается... Все эти люди интересны, и забавны, и восхитительны.
