Бабушка осторожно прошла по доскам упавшего забора. Потом вздохнула, подняла забор и поставила на место: во всём должен быть порядок.
Двор. Улица. Опять двор. Опять улица. Какие-то тополя… бельё развешено… нет, бельё как раз снимала с верёвки печальная рыжая женщина. Она рассматривала пятно на пододеяльнике и горестно качала головой.
— Наверное, порошок плохой, — посочувствовала бабушка. — Вы чем стираете?
— «Лотосом», — трагическим тоном сказала печальная женщина.
— А я «Ариэлем»>[1], — поделилась бабушка. — Но он дороже.
Наконец дорогу преградила лужа. Матильда на платформе проскочила лужу, не замедлив хода. Бабушка остановилась у воды.
— Нет, Кошмар, я не хочу в лужу, — сказала она, но пёс рвался за Матильдой, натягивая поводок. Бабушка беспомощно огляделась, но на улице было безлюдно.
— Эй! — закричала она Матильде. — Девушка! С палочкой! Вернитесь, пожалуйста, на минуточку.
Матильда оглянулась и с изумлением обнаружила по ту сторону лужи бабушку с Кошмаром. Чертыхаясь про себя и прикрывая лицо платком, чтоб не узнали, Матильда вернулась, чтобы выяснить, раскрыта её маскировка или нет. Если раскрыта, то бабушкины подозрения надо срочно развеять и что-нибудь наврать.
Кошмар в упоении бросился к Матильде и облизал её, сколько мог дотянуться. Матильда отбивалась, не забывая закрывать лицо.
— Помогите мне, пожалуйста, перейти через лужу, — с достоинством попросила бабушка. — Моя собака туда сильно хочет, а я боюсь свалиться с поребрика.
Матильда, шипя под платком, перевела бабушку по поребрику.
— Большое спасибо, — сказала бабушка. — Вы исключительно любезны. А почему вы лицо закрываете?
— Чадра, — пояснила Матильда, стараясь говорить басом. — Паранджа. Ассалям алейкум, рахат-лукум, кишлак-курдюк. Оревуар-мерси.
— Силь ву пле, — ошалело ответила бабушка. Но Матильда не оценила её французского произношения и бросилась бежать.
— Странно, — сказала бабушка. — Говорит басом, а ходит в парандже. А вдруг террористка?
И бабушка повернулась налево, чтобы зайти в ближайшее отделение полиции — предупредить о готовящемся взрыве.
— Пойдём, Кошмар, в полицию, — сказала она и потянула пса за поводок. — Нам всё равно, где гулять, давай погуляем в полиции. Вон по радио всё время говорят: «Будьте бдительны». Мы про террористов сообщим, но сами ловить их не станем. Годы мои уже не те. Вообще-то я и в молодости ловлей террористов не увлекалась.
Но пёс категорически не желал проникнуться своим гражданским долгом. Он, поскуливая, тащил бабушку за ушедшей Матильдой. Могучее животное могло без труда вырваться, но совесть ещё не потеряло, несмотря на мощный призыв, исходящий из недр… а из недр чего исходил призыв, мы узнаем попозже.
