— Дембель неизбежен, — говорит сержант традиционный тост, как старший по званию.
И мы начинаем праздновать неизбежность дембеля.
…
Голова тяжелая какая… И рука трясется основательно. Вот же, как бьет в голову. Точно — на спирту наливочка. Мозги отшибает напрочь.
— За что пьем, мужики? — с трудом выдавливаю из себя слова.
Вот и губы онемели, как от наркоза у стоматолога — точный признак хорошего опьянения. Хорошего, это значит — сильного.
— Да ты, Длинный, совсем мозги пропил, — говорит кто-то из пьяного сумрака. — Внучка у тебя.
— Ну, за мою внучку, значит, — поднимаю я стакан.
А в стакане — водка. Вот точно же — водка. А мы, точно помню, вишневую наливку пить начинали. В гараже, после тяжких трудов.
Я оглядываюсь вокруг. Гараж, вроде, есть. Только совсем не тот, не военный. Это частный какой-то, сварной, из листов ржавого железа. Ворота распахнуты, перед ними стоит старая «шоха» с поднятым капотом. Похоже, движок смотрели только что.
Из ворот тянет весенней сыростью.
Я сижу за длинным и узким, всего в две доски, верстаком, который сбоку вдоль стены тянется от угла до угла. На стену напротив наклеены картинки с полуголыми бабами. Какой-то оборванный старый календарь. Стоят по верстаку какие-то ящички и коробочки с деталями. Яма темнеет сыростью посередине гаража. Из-под потолка тускло светит сороковаттка, спущенная на проводе в матерчатой обмотке. Пахнет маслом и бензином.
Мужики тянут ко мне стаканы, чокаются. Медленно, как нехотя, как из темноты в кино, проявляются лица. Вот это — Хохол? А ты — Пашка, что ли? Сержант? Вот этот толстый, с пузом на коленях, с красной мордой — наш сержант?
Я смотрю на свои руки, поросшие седоватым волосом. На левой руке не хватает фаланги указательного пальца. Я не помню, почему и когда. Чешется, зараза. Привычно чешу палец о потертые и промасленные штаны. Татуировка на правой — синее солнце встает над горизонтом. Это еще откуда? У меня — татуировки?
— Ты тут совсем очумел со своими мужиками, — кричит неприятным голосом какая-то растрепанная женщина из открытых ворот. — Все мозги уже пропил? Как за внучкой поедешь?
Как я за внучкой поеду? Как? За внучкой?
— Мария! Машенька! — кричат мужики. — Отлично сегодня выглядишь, бабуся! Садись с нами! За внучку, чтобы здоровая она была!
Она деланно смущается, но видно, что «бабуся» ей нравится. Она, понимаю я, действительно хочет стать бабусей. Бабушкой. Внуков хочет нянчить и тетешкать. Давно уже хочет.
