Она сама не знала, куда едет, но поскольку других дорог поблизости не наблюдалось, Вика повернула на шоссе, по которому они приехали сюда с вокзала. Въехав в город, она чуть снизила скорость и, стоя на светофорах, стала посматривать по сторонам. Вывеска над одним из кафе – «Как у мамы» – вдруг напомнила ей, что она проголодалась. Кое-какие деньги у нее были, поэтому она решила спустить их в кафе. Девятнадцать лет, мотоцикл – это пьянило и напоминало прошлое. По такому случаю надо хотя бы чашку кофе выпить.
А еще нестерпимо хотелось курить. Вика и забыла, что тело тоже может каким-то образом подчинять душу. Неожиданно она оценила свою прежнюю свободу от вредных привычек – меньше поводов для беспокойства, меньше зависимости от бренной оболочки. А свобода от тела и вовсе снимает необходимость волноваться о крыше над головой и о прочих вещах, как еда, сон, туалет, секс. Есть возможность подумать о вечном без суеты, не отвлекаясь ни на что.
В разгар рабочего дня народу в кафе было не очень много. Вика без труда отыскала свободный столик в зале для курящих и села у окна. На нее устремились любопытные взгляды. Да что же это такое, поесть нормально не дают! Вика гневно посмотрела на каждого без исключения посетителя и, убедившись, что в ответ все смущенно отвели глаза и уставились в свою тарелку или на спутников, с которыми явились сюда, снова повернулась к окну. Едва она это сделала, как ей снова показалось, что кто-то на нее смотрит. Что это за странное свойство? Что за шестое или седьмое чувство, когда люди знают, что на них кто-то смотрит, даже если они этого не видят? Вика обнаружила, что это чувство у нее обострилось после смерти настолько, что взгляды посторонних людей она ощущала физически, а не просто интуитивно.
Резко обернувшись, она увидела, что на нее смотрит какая-то рыжая девушка, немного похожая на нее саму: короткая стрижка, пирсинг, яркий макияж. Незнакомка, встретившись взглядом с Викой, улыбнулась одним уголком накрашенного рта. Потом вдруг подошла к ней и уселась напротив.
– Привет, – сказала она неожиданно приятным голосом. Это прозвучало как-то слишком интимно, так что Вика заподозрила, что ее с кем-то перепутали.
– Привет, – неуверенно ответила она. – Я Вика, – добавила она на всякий случай. Светлый говорил, что она может воспользоваться любым именем. И Вике захотелось снова ощутить себя хотя бы частично прежней.
– Очень приятно, Лекс, – произнесла странная девушка. Но не встала и не ушла. Чего ей надо?
