* * *
Тарс смотрел на толпу ополченцев. Многих из них он знал лично, многих в лицо. Мужчины кричали, что Баррис забрал у них их женщин, женщины кричали, что Баррис забрал их мужчин. Маленький мальчик, лет семи, плакал и все время просил кого-то, вернуть ему родителей.
– Какого черта вы притащили его сюда? – заорал Тарс.
– Его родители ушли к Баррису, – сказал сосед по улице. – Теперь они ищут его, чтобы забрать с собой.
– Но не тащить же его сюда!
– Хочешь, чтобы я оставил его одного в пустом доме?
Тарс промолчал. Мысли бежали и бежали в голове, но ничего конкретного не приходило на ум.
– Где остальные дети?
– За городом. Мы отправили их к родным, родственникам, друзьям…
– Господи! – простонал Тарс, вспоминая жену. Сколько времени он уже держит ее в подсобке?
«Пусти меня!» – кричит она, кидается на дверь, а потом затихает. Он приносит еду, наблюдает, как она ест. Такая удовлетворенная. Такая безразличная. А потом снова: «Выпусти меня отсюда! Выпусти!» И если он откроет дверь, то нет сомнений, куда она пойдет. К Баррису! И дети. Она заберет их с собой. Обратит или что там с ними происходит? И не будет этому конца. И нет смысла ждать. Дальше только хуже.
– Мы должны остановить это, – сказал Тарс, не то соседу по улице, не то самому себе.
* * *
Когда вооруженные люди окружили дом Александра Грэма, Баррис услышал голос: «Не бойся! Продолжай говорить с людьми и не молчи. Ибо я с тобой, и никто не сможет причинить тебе вреда, потому что много народа у нас в этом городе»…
– Останьтесь здесь, – велел Тарс подчиненным. – Следите, чтобы никто из штатских не приближался к дому. Нам не нужна резня.
– Уверен, что хочешь пойти один? – спросил помощник.
– Они наши друзья и соседи, Сид. Я должен попробовать убедить их выдать мне Барриса.
Где-то в глубине души, он надеялся, что если изолировать (при необходимости убить) Барриса, то, может быть, все встанет на прежнее место. Он вспоминал жену, и в тайне, даже от самого себя, надеялся, что настанет день, когда он откроет дверь в подсобку и увидит прежнюю супругу. Немного полную, не очень красивую, но такую родную и такую понятную…
Тарс поднялся по ступеням и постучал в крепкую дубовую дверь. Александр вышел на порог.
– Я хочу поговорить с Баррисом, – сказал Тарс.
– Поговорить или снова арестовать?
– Город сходит с ума, Александр…
– Город сходит с ума, потому что боится принять неизбежность.
– Мы должны остановить это.
– Мы ничего уже не можем остановить, Тарс.
