– А чего ты так не любишь моего друга? – вернулся к теме Атонесов.
– Какова?
– Ну того, как его… – Атонесов покрутил пальцем у себя перед носом, и этот жест сразу же вызвал у московского гостя правильную ассоциацию, которая могла возникнуть только в родственных алкогольных мозгах.
– А-а-а! Чево же это – не люблю? Я ево абажаю! Хочешь, пряма сичас пайду и пацелую? Харошие вы все ребята!
– Пошли! – как всегда после хорошей выпивки, потянуло на подвиги Атонесова. – Я знаю, в какой он каюте! Только тс-с-с-с! – приложил он палец к губам. – Он не один. Знаешь, какая у него баба?!! О! Черная такая! Вся черная!
Они тихонько вышли из каюты и, поддерживая друг друга под руки, пробрались к палубе, на которую выходил иллюминатор каюты Дартова.
Они начали стучать в стекло.
– Жа-а-ан! – кричал Атонесов. – Выходи! Выпьем вместе с нашим гостем – он такой хороший парень! Я ему все рассказал, слышишь? «Чуеш, братэ мий?..» – заорал он песню.
– Спит, падла! – рассердился московский гость. – Не уважает!
На него вдруг навалилась тоска – первый симптом агрессии.
– А пашли вы все! – вдруг вырвал он свою руку из руки Атонесова и, пошатываясь, исчез в темноте.
Атонесов остался стоять на палубе. Свежий ночной ветер постепенно отрезвил его. Он переклонился через перила и наблюдал за мощным потоком воды, на большой скорости обтекающей борт парохода.
Он не услышал за своей спиной чьих-то легких шагов…
* * *
…Влада вернулась в свою каюту поздно. Она была уставшая и в то же время возбужденная событиями, происходившими вокруг нее. Ей хотелось сосредоточиться, но в голове вращался безумный калейдоскоп впечатлений.
«Что в таком случае говорила себе Скарлетт О'Хара? Подумаю об этом утром!» – решила Влада, сбрасывая платье прямо на пол. Она зашла в душ, а уже через пять минут крепко спала под ровный гул двигателя. Этой ночью ей совсем ничего не снилось.
…Дартов просидел в кают-компании чуть не до утра. Сначала его обступили журналисты, и он с большим удовольствием дал несколько пространных интервью, потом его пригласил к богато накрытому столу капитан парохода, а когда ужин закончился, пришло время для покера. Из комнаты он выходил только раз – за своими сигарами, пренебрегши сигаретами, которые ему предложил капитан. С недавних пор он курил только гаванские сигары.
…Проводив Владу-Милену к ее каюте, Ярик Араменко еще долго бродил по палубам. Ему совсем не хотелось спать. Впервые за несколько лет перед ним предстала хоть какая-то перспектива, жизнь приобрела смысл и на горизонте замаячила цель. В неполных сорок он наконец встретил женщину, которая могла стать его женой. Он давно мечтал именно о такой – яркой, неприступной, сильной. Ради нее стоило бы продолжать свою бессмысленную жизнь. Ветер приключений дул ему в лицо, как в юности.
