– Позвольте представиться, – заторопился Андрей, вспотев при мысли, что неделикатный Пират мог задушить знакомство в зародыше, – Андрей Скворцов.
– Антонина, – ответила девушка, подавая узкую ладошку. – Можно Тоня.
Ее друзья за столом вдруг взорвались хохотом, повернув в их сторону красные, расплывшиеся лица.
– Давайте слиняем, – предложила Тоня, – а то они уже набрались под завязку.
Они прошли мимо памятника Крупской и ступили на красный гравий бульвара. Пират, спущенный с поводка, умчался вперед, взбрыкивая от полноты чувств задними лапами, и скоро вновь показался в конце аллеи, надвигаясь на романтически настроенную пару со скоростью скаковой лошади, растянув пасть до взлетающих ушей, счастливо высунув язык и многообещающе сверкая глазами. Тонечка взвизгнула и спряталась за спиной у Андрея, обхватив его за талию и прижавшись к нему всем телом. Андрюша сомлел и с трудом отразил любвеобильный натиск Пирата.
В тот летний день Андрей влюбился сразу и безоглядно. Чем покорила его Тонечка, он объяснить бы не смог. Ему было уже двадцать семь, но серьезных отношений до этой поры у него ни с кем не было. Он все искал свой идеал, нетрудно догадаться какой – застенчивую, добрую и преданную русскую красавицу. Ей полагалось быть умной, честной, хорошей подругой, а в дальнейшем верной женой. Но Амур, как известно, большой проказник. Тонечка в Андрюшин идеал ни с какой стороны не вписывалась. Ей было всего восемнадцать, и хотя Андрей прекрасно видел, что она не умна, не честна и никак не могла быть хорошей и преданной подругой, все списывал на ее возраст. «Она совсем еще ребенок», – думал он, замирая от нежности и чувствуя себя взрослым и ответственным мужчиной. Случалось, что его беспощадный аналитический ум подсовывал коварное и предательское сомнение, но стоило ему увидеть ножку, ручку, шейку, ощутить запах юности, исходивший от этого импульсивного создания, и он становился ее рабом, вещью, лишенной своего мнения и желаний, всех, кроме одного: видеть ее, слышать, быть с ней рядом, и так далее, и так далее.
Тонечка же, видимо, просто развлекалась. Озабоченные самоутверждением сверстники ей до смерти надоели, говоря ее языком, – «обрыдли». Ее бессознательно тянуло к интеллекту, которого у нее самой не было. Умный и взрослый мужчина представлялся ей чем-то таинственным и недосягаемым, но, как оказалось, ей, с ее недурственной внешностью, заполучить подобную особь мужского пола не составило никакого труда. Это наполняло ее гордостью, привлекало новизной и весьма поднимало в собственных глазах. К чести Тонечки, в данном случае она оказалась неожиданно оригинальной: все ее подружки оценивали мужчин только по толщине бумажника. Как жених Андрей ей, конечно, не подходил, для этого он был недостаточно богат, но она пока о замужестве не помышляла – у нее все еще было впереди. Очень скоро Антонина сообразила, что из нового поклонника можно веревки вить, и, увлекшись этим приятным занятием, потеряла всякое чувство меры.
