Его слова произвели на Рене ощутимое впечатление.
– Продолжайте, прошу вас, – с живостью сказал он, в свою очередь подаваясь навстречу собеседнику, – то, что вы рассказываете, очень интересно.
– Верите ли, – повел дальше повествование Шейх-Маруф, – я вдруг понял, что не смогу больше выстрелить в другого человека, у которого есть такое же право на жизнь, какое есть и у меня, и что, отнимая у него это право, я кощунственно присваиваю себе полномочия Всевышнего, на что посягать нельзя даже в мыслях. Тогда я ужаснулся в сердце своем и отринул от себя войну. Я стал миротворцем, пытаясь уладить конфликт с помощью переговоров, и уже добился на этом поприще некоторых успехов.
– Поздновато вы пришли к тому, чему учит вас с пеленок ваша же религия, – сердито сказал Доменг.
– Многие за всю жизнь упрямо не хотят принимать истины, – встал на сторону Маруфа Рене, – а что еще, Шейх, простите, Маруф, что еще с вами происходило необычного?
– Можно сказать, все, что я делал или чувствовал, было мне прежде несвойственно. Я полностью потерял интерес к привычной для меня жизни. Бывшие соратники отвернулись от меня, сочтя презренным отступником, но меня, всю жизнь одержимого гордыней и понятиями о чести, это даже не задело. Я понимал: они не знают того, что знаю я. Меня посещают необъяснимые видения – я скучаю по краям, мне незнакомым, где я никогда раньше не бывал. Меня, влюбленного в пустыню, стало тянуть к морю. Иногда перед моим мысленным взором встает величавый лес, где растут неведомые деревья; я вижу холмы, занесенные снегом, влажные луга, поросшие высокой травой и цветами невиданной красоты.
– А не опускались ли вы в морскую пучину, где в вечной тьме мелькают фосфорические глаза? – с деланным равнодушием спросил Доменг?
– Не убегала ли от вас юркая рыба? – мечтательно подхватил Рене. – И не блуждали ли вы среди гигантских водорослей…
– В голубом полумраке, медленно огибая туманные стебли? – закончил Доменг.
– Я видел это, – подтвердил Маруф, – колыхающийся подводный лес и сказочные живые сады – их красота выше всяких слов и не поддается описанию.
Они умолкли, недоуменно обмениваясь взглядами.
– Вы что-нибудь понимаете? – первым нарушил молчание Маруф. – Мы все видим одно и то же.
– Думаю, что я нашел этому объяснение, – сказал Рене. – Метта лечила вас своей энергией, Маруф, а с нами она поделилась жизненной силой, показывая всю Землю. Вряд ли она рассчитывала на результат сверх того, к которому стремилась, но факт налицо: в какой-то степени она передала нам свое видение мира, и мы можем этим только гордиться.
