— Я справлюсь. Можешь идти.
Ого! Он не просто пытается избавиться от ее прикосновений. Он хочет избавиться от нее самой?
Она покачала головой и вернула руки на место.
— Я должна быть здесь до прибытия полиции.
Он дотронулся до ее рук и вытер их свободным концом шарфа.
— Я все сделаю сам. Эти мерзавцы должны будут благодарить меня всю жизнь. За нападение на меня им достанется гораздо меньше.
— Но ты готов был подвергнуть их самому жестокому наказанию!
— Каким будет приговор суда, не имеет значения. Я сделаю все возможное, чтобы эти подонки никогда больше не задумывались о подобном.
— Ты хочешь, чтобы они легко отделались, а затем попали в руки твоего правосудия? О чем мы вообще говорим? Ты ранен. И я собираюсь ехать с тобой в больницу.
— Поскольку в больницу я не собираюсь, единственное место, куда тебе стоит отправиться, — домой. — Увидев ее протест, Рашид заговорил жестче: — Возьми мою машину и отъезжай за пару кварталов отсюда. Мои телохранители приедут и сопроводят тебя до дома. Они будут следить за твоим домом и никуда не уйдут, пока мы не убедимся, что запланированная акция не была широкомасштабна. Уезжай, пока не прибыла полиция. И забудь о том, что сегодня случилось.
— Я не могу уехать. Я тебя не брошу. Ты поедешь в больницу. Это твоя машина? — Лейла кивнула в сторону новейшей марки «мерседеса».
Он кивнул:
— Я остановился, чтобы отправить один документ по мобильному.
— И увидел, как на меня напали.
В его взгляде мелькнула неожиданная растерянность.
— Дай мне ключи. — Выразительно изогнутые брови подсказали Лейле, что именно Рашид думает по поводу ее вопроса. — Я отвезу тебя в больницу сама.
— Как ты уже сказала, я не могу покинуть место преступления. Полиция будет здесь с минуты на минуту.
— Они смогут взять у нас показания и в больнице. Ожидая их, ты можешь потерять слишком много крови и даже лишиться сознания.
— Ничего я не лишусь. У меня были ранения и похуже, причем в таких условиях, что данная ситуация кажется мне лишь мелочью.
Лейла знала, что Рашид не преувеличивает. Ей сложно было даже представить, что он пережил за годы войн. Она не хотела думать о том, что произошло с ним в тот день, который оставил на его теле леденящий душу шрам, сползающий, словно ядовитая змея, от левого глаза к подбородку, затем по шее и вниз.
Заметив ее изучающий взгляд, он сжал губы.
— Теперь ты сама видишь, что я выживал и в худших переделках. И не стоит беспокоиться по поводу этой незначительной царапины.
