— Да. Что с ним?
Какая-нибудь юношеская проделка. Придется придумывать ему оправдания, как она делала, когда он учился в школе.
— Попал в автокатастрофу.
Джесс похолодела.
— Где? Он ранен?
— Да. Мне очень жаль. Это случилось на кольцевой.
— Что он повредил?
— Точно не знаю. Кажется, у него черепно-мозговая травма. Его на вертолете доставили в Центральную мидлендскую больницу. Можем прямо сейчас отвезти вас туда, миссис Эрроусмит. Там вам все расскажут.
Что толку задавать вопросы — даже если от них пухнет голова? Но все будет хорошо. Дэн поправится. Он всегда поправлялся.
— Можете подождать, пока я оденусь?
— Да, конечно.
На середине лестницы Джесс остановилась и, схватившись рукой за перила, обернулась.
— Чей это был автомобиль? У Дэна нет машины.
— Ваш сын был пассажиром. Машину вел другой молодой человек.
— Что за молодой человек?
— Роберт Эллис.
Имя ей ничего не сказало. Может, Дэн и упоминал его — у Джесс не отложилось в памяти.
— Он тоже пострадал?
— Немного.
— Он был пьян?
— Водитель? Да, он выпил.
— Понятно. Благодарю вас.
И она продолжила свой путь вверх по лестнице и дальше, мимо спальни Дэнни с закрытой дверью и его одеждой в шкафу. Во рту пересохло, руки дрожали. Она не сознавала, что натягивает на себя, так ли нужно одеться. На обратном пути заглянула в комнату сына и прихватила чистые джинсы, свитер и белье. Затолкала в хозяйственную сумку. Надо же ему в чем-то вернуться домой.
* * *
— Миссис Эрроусмит? Сюда, пожалуйста.
Джесс последовала за медсестрой по коридору. Из-за яркого света и суетящихся людей ночь была похожа на день.
Наконец сестра открыла последнюю дверь. Джесс хотелось мчаться со всех ног, скорее очутиться рядом с сыном. Но сестра ввела ее в маленький душный кабинет.
— Ему сейчас делают снимок головы. Хотят установить причину высокого внутричерепного давления. Сразу после этого я отведу вас к нему.
Джесс села на пластмассовый стул и стала ждать. Сегодня утром, когда она уезжала на работу, Дэнни еще спал. Нет, это было вчера. А позавчера вечером, когда он приехал домой и постучался к ней в спальню, она читала в постели. Он вел себя как обычно: примостился на краешке кровати и стал рассказывать.
«И почему я не сказала, как он мне дорог. Ничего, скоро скажу».
Вернулась медсестра.
— Идемте.
В помещении было полно народу, врачей и медсестер, и какой-то устрашающей аппаратуры. Дэнни лежал на каталке с закрытыми глазами. Изо рта и от рук отходили какие-то трубки. Джесс бросилась к нему, накрыла его руку своей ладонью. И впилась взглядом в его лицо.
