Дэнни лежал на боку возле самой бровки. Роб опустился на колени и увидел вытекающие из уха и носа алые ручейки.
— Очнись, старина! Вставай! Хватит валять дурака! Поднимайся, ладно?
Кто-то схватил его за руки и оттащил от Дэнни.
— Это мой друг, с ним все в порядке! — заорал Роб. — Что вы делаете?
Полисмен занял его место подле Дэнни.
Автомобили замедляли ход и уже на черепашьей скорости ползли к тому месту, где фургон врезался в мост и где теперь стояла полицейская машина с включенной вертушкой. На мокром гудроне блестели осколки.
— Вы сами поранились, — послышался чей-то голос. — Не беспокойтесь о товарище.
Роб не видел Дэнни: его загораживал второй полицейский, который, стоя на коленях рядом с ним, разговаривал по рации. Скользнув взглядом по веренице машин, Роб попытался вызвать сквозь пелену шока воспоминание о случившемся. Ничтожно малая доля секунды перевернула всю его жизнь, но он никак не мог вспомнить, что же все-таки произошло. Он словно вглядывался в зеркало с мутным пятном на месте стершейся амальгамы. Все, что было вокруг мутного пятна, виделось вполне отчетливо: полицейский в блестящей каске, комната Кэт, две девушки и зеленый бокал с водкой. Но он никак не мог различить то, что было посередине. Не помнил ни того, как фургон резко вынесло на обочину, ни как жал на тормоза, ни как машина врезалась в мост.
Роб спрятал лицо в ладонях. На лбу кровоточил порез.
Второй полицейский встал, и Роб наконец-то увидел Дэнни: тот, по-прежнему скрючившись, лежал на боку. Как будто спал. Только лицо уродовала черная, вытекавшая из носа дорожка, да еще одна такая же пролегла от уха к челюсти. В груди Роба родился странный звук и воплем вырвался наружу:
— Дэнни! Дэн! Открой глаза! Ну, открой же!
Он попытался подняться. Чья-то рука на плече помешала ему это сделать.
— Ты меня слышишь, Дэн?
— Успокойся, парень. Все в порядке. Сейчас придет «скорая».
Подоспели еще несколько полицейских машин с мигалками. Первая — белый «рейнджровер» — резко остановилась под углом к дороге. Оттуда выпрыгнули двое полицейских. Один принялся регулировать движение, а другой подбежал к Дэнни. И вновь оглушительные сирены и мигающие огни — на этот раз «скорой помощи».
Один полицейский сел перед Робом на корточки — так близко, что Роб различил щетину у него на подбородке.
— Ты ранен?
— Пустяки, — с усилием произнес Роб. К нему постепенно возвращалась чувствительность. Всюду болело, кололо, ныло.
— Ты был за рулем?
