Он остановился у первой же дороги, уходящей в горы. Вышел из машины и осмотрел поворот. Следы «уазика» отпечатались четко. У спортивной машины низкая посадка, а тут колдобины и прочая ерунда. Подниматься в горы рискованно. Но выбирать не приходилось. Следы вели вверх. Дорога узкая. Примятая трава на некоторых участках говорила о том, что одна машина съезжала на обочину, уступая дорогу встречной. Если он хоть на полметра сдвинется в сторону, то сядет на брюхо и его уже никто не сдернет с места. Склон стал более крутым. С обеих сторон лес. Куда его черти несут, он понятия не имел, но развернуться уже не мог.
Так его вынесло на открытое плато. Здесь дорога немного выровнялась. Метрах в ста стоял шлагбаум, но людей он не видел. Тут располагался, скорее всего, небольшой цементный завод. В таких вещах Гриша разбирался. Он проехал вперед до шлагбаума, вышел из машины и открыл его. Начинало темнеть. Скорее всего, завод был действующим. Тут отливались строительные формы под разные блоки, а также разливалась готовая смесь. Там, где цемент застыл, остались следы от машин. К олимпиаде строятся тысячи объектов, и завод вполне уместен. Просто сегодня суббота, потому здесь и нет рабочих. Гриша заехал за шлагбаум, остановился и выключил фары. Машину он оставил на виду, но ключи забрал. Если Ксению привезли сюда, то он должен их спугнуть, а значит, они выдадут себя. Тут любой шорох слышен. В цехах ее прятать не станут. Надо искать маленькие помещения, каморки и бытовки.
Он начал обход, стараясь двигаться тихо. Одно его смущало. «Уазика» он здесь не видел и по пути не встретил. Возможно, он ошибся. Но с другой стороны, с его опытом следопыта это маловероятно. Гриша заглядывал в каждую подсобку, а в раздевалке рабочих вскрывал железные шкафы. Шел по кругу, не пропуская ни одной щели, чтобы уже не возвращаться на пройденный путь. Сейчас он действовал так, как вел бы поиски объекта в прифронтовой зоне. Вот только сегодня он не взял с собой оружия.
Последние пару лет он не расставался со своим пистолетом. Им его наградили в разгар чеченской кампании. Правда, применять его не приходилось, но для безопасности предпочитал носить с собой. В этом были некоторые неудобства. Пришлось отказаться от полетов на самолете, а ездить поездом. На борт лайнера с оружием не пускали, даже если у тебя есть десять разрешений.
Утром у него голова шла кругом, и пистолет так и остался лежать под подушкой. Кто же знал, что так сложится день.
