Баг с тем же терпением выслушал и это. Когда Фелициан в очередной раз погрузился в пирожок, он решил уточнить:
— Так и что же за скандалы?
— Да не знаю я, не помню, обычная их чушь какая-то… — отмахнулся журналист. — Какие-то судебные процессы были громкие, даже один президент показания давал. Да ерунда, это все наверняка подстроили их медицинские дома, у которых дела пошатнулись. Тамошние представители Брылястова – те, через которых поступают в продажу «Чары», выиграли все процессы… Нет, прер Лобо, с «Чарами» все чисто. И я… хоть предпочитаю никакими жизнеусилителями не пользоваться, особенно в этой области, неловко как-то… перед женщинами неловко, вроде как не я их люблю, а брылястовская химия их любит. А тут я все-таки горжусь за свою страну. Просто-таки горжусь! Брылястов их на раз сделал! Знай наших!
И он вновь вогнал свои белоснежные крепкие зубы в пирожок.
— За мной интервью, — чуть подождав из вежливости, сказал честный человекоохранитель и откланялся. А Фелициан Александрович Гаврилкин со стаканом в одной руке и телефонной трубкой в другой остался еще постоять в заторе на Лигоуском проспекте.
Соловки,
13-й день девятого месяца, средница,
утро
Утром Богдан почувствовал себя значительно лучше и бодрее; крепкий сон во гробе освежил минфа и придал ему силы. Горячо помолившись о быстрейшем выздоровлении всех пострадавших, Богдан с первым подспудным мерцанием неторопливо наливающегося блеклым серым соком рассвета покинул пустыньку и устремился на поиски; теперь он знал, что искать. Терять время на ловлю и навязывание на вход новой паутинки он даже не стал; теперь неважно. Уже и так все понятно.
Если к нему приходили раз, то неважно, придут ли еще, нет ли. Важно то, что он под нефритовым кубком. К тому же, положа руку на сердце, Богдан решительно не мог представить себе, что за ним наблюдает кто-то еще, помимо Вэйминов. Не зря же они бродили вчера неподалеку. Нашли пустыньку, удалились на время, а затем, когда он ушел – причем было понятно, что ушел надолго, сначала в храм, затем на стройку; тангуты, не связанные с возведением планетария и с монастырскими делами, пожалуй, знать, что он занедужил, не могли, — проникли внутрь. Что они там искали?
Богдан не обнаружил ни пропаж, ни даже следов осмотра. Если бы не его предусмотрительность, он вообще не догадался бы, что в его пустыньке побывали гости.
Ветер несколько утих; измученный гул деревьев утишился, сменившись волнообразным встревоженным шелестом горящей всеми цветами увядания, понемногу начинающей облетать листвы. Небо поднялось и посветлело. Свинцовая, непроницаемая пелена туч, лихорадочно летевшая вчера над островом во второй половине дня, сменилась неторопливо текущими, высоко клубящимися облаками. На ходу славно думалось. Да, предположим, лисы. Как ни трудно с этим смириться… принять то, что родная, прелестная, покорная и неистовая женщина, которую он целовал вчера…
