Злоумышленник не приходит, потому что не может, не в состоянии прийти! Случилось нечто такое, что ему не позволяет проверить капкан. Он бы и хотел, да – никак!
И снова, как и вчера после появления тангутов, Богдан, нарушая все уговоры, встал, не скрываясь, и крикнул:
— Ечи, вы на всякий случай побудьте еще здесь, а мне надо немедленно в кремль!
Через час минфа уже носился по служебным помещениям – откуда только силы брались! — в поисках отца благочинного.
Богдан отыскал его в монастырской библиотеке, служившей одновременно хранилищем книг и всех старых бумаг, — и в этом тоже было редкое везение.
— Отец Агапий, — почтительно подошел к благочинному с трудом сдерживающий возбуждение сановник, — не могли бы вы уделить мне некую толику вашего драгоценного времени?
— Настоятель уж предупредил меня, преждерожденный Богдан, чтоб я, ежели понадобится, оказал вам всевозможное содействие, — ответствовал, подняв голову от бумаг, отец Агапий, низенький и уютный человек преклонных лет.
— Вот и славно. Мне нужен перечень всех богомольцев, паломников, обетников и трудников, кои посетили светлый остров в конце лета и осенью прошлого года.
Редкие брови благочинного отца взлетели вверх.
— Время потребуется, — покачал он головой.
— Что ж, — сказал Богдан.
К сожалению, компьютерного учета в монастыре не признавали.
Свой список Богдан легко и быстро составил сам; тут-то для него не было трудностей. И когда спустя минут сорок отец Агапий вышел к нему из архива с просторными листами – «Почерк мой мелок, зело уписист» – бумаги в руках, он был уже готов к работе с ними.
В списке, составленном отцом Агапием, значилось шестьсот двадцать пять фамилий. Эти люди трудились в монастыре в то время, когда тангуты обнаружили обезображенные тела своих племянниц, и уехали с острова последним перед ледоставом рейсом «Святого Савватия», когда бесчинства с лисами прекратились.
В списке, который набросал Богдан, было всего лишь девять фамилий.
Это были люди, уложенные позавчера с травмами в монастырскую больницу.
В обоих списках повторялось только одно имя.
И тогда Богдан понял, почему так был ошеломлен приключившейся бедой, так страдал и маялся, так допрашивал врачей, когда же снимут гипс, крепкий крестьянин с Кубани Павло Заговников.
— Отец Агапий, — стараясь говорить спокойно и не выказывать волнения, спросил Богдан, — а электронная связь в монастыре есть?
Благочинный в ответ отрицательно покачал головой.
— Зачем она нам, — мягко сказал он. — Мы живем, не торопимся… К Господу все успеют, а больше и волноваться в жизни не о чем, и спешить некуда. В Больших Зайцах, на почте, есть.
