(Отличный набор тем для обсуждения — вот о чем мне следовало бы подумать. Потом можно перейти к Мукору.)
Полная тишина.
Неуверенно, чуть не заикаясь, я спрашиваю:
— Скажите честно, неужели вы никогда с замиранием сердца не следили за бегом наперегонки двух капель по ободку тарелки — вот как здесь, на той, что у меня в руках?
Беспорядочное движение в ответ; постепенно они сбиваются в плотную кучу — ни дать ни взять стадо скотины перед грозой.
Голос Стефани:
— Марсия, то, о чем ты говорила, отличный повод для размышлений. В следующий раз, когда увидимся, обязательно нужно будет обсудить это.
— Да, а на сегодня, пожалуй, хватит. Мне, кстати, уже пора, — сообщает Гризельда и оглядывается в поисках пальто.
Остальные стройной колонной маршируют вслед за нею.
— Спасибо за кофе, Марсия, — добавляет кто-то. — И отдельно — за лепешки. Если, когда будет моя очередь, мне удастся приготовить что-нибудь хотя бы напоминающее их по вкусу, я буду считать, что мне крупно повезло.
— Особая благодарность за интереснейшую демонстрацию технологии мытья посуды.
Даже не хихикая, все согласно кивают.
Уже в дверях я спрашиваю у Розмари:
— Ну как — напишешь обо мне в своей книге?
Розмари в явном замешательстве.
— Понимаешь, — она пытается что-то объяснить мне, — книги пишутся не совсем так. Никакой писатель не станет просто так переносить людей из реальной жизни на страницы своего произведения. У кого-то из знакомых берется какой-нибудь характерный жест, у другого заимствуется манера говорить, а черты лица вообще могут составляться из портретов нескольких человек. Это так — в общих чертах. В любом случае образ получается составной, и в любом из персонажей всегда есть многое от самого автора. Потом, по мере развития сюжета, герои начинают вести себя как вполне самостоятельные люди; каждый — с собственной индивидуальностью. Так что любой персонаж — это плод творческого вымысла, подчас — всего лишь порождение воображения писателя.
Врет она все! Я-то видела, как она следила за мной все утро, мысленно записывая каждое мое слово и каждое действие.
Но вот все ушли, и я снова одна. Одна — то есть с Мукором.
