— Урок не прошел даром. Орхидеи были всего-навсего в хрустальной вазе с приличной гравировкой. При этом цветы, которые получала мисс Андерсон, не только были ничем не хуже тех, что предназначались Локите, но даже превосходили их.
— Наконец ты начинаешь обнаруживать крупицы здравого смысла, — одобрительно заметил лорд Марстон.
— Те же, что я отправлял для Локиты, содержали небольшое послание, понятное только нам обоим.
Больше он ничего объяснять не стал, а по возвращении домой с головой погрузился в приготовления к вечеру, который, как сдавалось лорду Марстону, должен был отличаться тем безудержным чудачеством, что хорошо запомнилось ему из русской жизни.
Он отдавал себе отчет в том, что, если вечеринка будет задумана и проведена по образцам, виденным им во дворцах петербургской знати, Локиту ждут сильные впечатления.
Одна только окраска этих зданий надолго врезалась ему в память.
Желтый Юсуповский дворец смотрелся в воды Фонтанки, дворец Воронцовых, что возвышался над берегами Невы, был окрашен в малиновый и белый, ярко-синим цветом радовал глаз Таврический дворец. Чаще же преобладали нежно-оранжевые тона.
В годы его пребывания в Петербурге царский Зимний дворец, первоначально окрашенный в фисташково-зеленый цвет, был перекрашен в темно-бордовый.
Когда после первых ноябрьских снегопадов зачарованный город наполнялся белым сиянием, сходство со сказочным миром придавали ему и удивительные цвета его дворцов.
Под серебристый перезвон колокольчиков по снегу и льду летели сани из дворца во дворец, чтобы доставить своих ездоков на необыкновенные приемы, которые устраивались еженощно.
В Зимнем дворце в исполинских люстрах зажигалось до тридцати тысяч свечей. Порой же они спиралью огибали колонны из яшмы, что окаймляли бальные залы.
И всюду гигантские зеркала отражали сияние драгоценностей, которые усыпали фигуры дам, танцующих под звуки бесчисленных скрипок.
Роскошные адъютанты мерно расхаживали по глянцевой поверхности полов с изумительной красоты женщинами, с шей которых до самой талии свисали украшения — ожерелья на нескольких нитях, жемчуга, алмазные броши, изумруды величиной с голубиное яйцо.
Столы были заставлены золотыми сервизами, обвитыми фестонами из оранжерейных цветов; из самых разных точек света, отдаленных на тысячи миль, доставлялись диковинные деликатесы, чтобы ублажить изнеженный вкус сотрапезников.
На балах, которые посещал лорд Марстон, фрейлины, подражая во всем императрице, появлялись, согласно заведенному при дворе обычаю, в туалетах из яркого бархата с горностаевой отделкой, с обязательным набором роскошных драгоценностей.
