Итак, составив общую схему кровообращения, которая была близка к совершенству, Эразистрат выдвинул ошибочное положение о наличии в ней двух систем: кровь, образованная в печени, перекачивается через вены в правую половину сердца, а воздух, или «пневма», вдыхаемый в легкие, нагнетается через артерии в левую половину сердца.
Факт истечения крови из поврежденных артерий у живых существ навел Эразистрата на мысль о наличии мельчайших сосудов, соединяющих вены с артериями. Это поистине пророческое предвидение наличия капиллярной системы, идущей от артерий к венам, сделанное великим александрийским врачом, занимает достойное место среди выдающихся достижений человеческого разума. Уильям Гарвей, составивший схему циркуляции крови примерно два тысячелетия спустя, по-видимому, не знал о выводах Эразистрата или не уловил их значения, иначе он сумел бы гораздо яснее представить, как артериальная кровь в конце концов попадает в вены.
Помимо уже упомянутых достоинств, Эразистрат был великим новатором в области практической медицины. Выше уже отмечалось, что он отверг господствовавшую в то время гуморальную теорию Гиппократа. По мнению Эразистрата, причиной заболеваний являлись изменения в тканях или органах. Он изучал различия между здоровыми и больными органами, отмечал патологические изменения и пытался развить теорию заболеваний с учетом этих факторов. Если бы в свое время врачи подхватили теорию Эразистрата и совершенствовали ее вместо того, чтобы исповедовать ошибочную доктрину Гиппократа, это могло бы значительно ускорить развитие медицины.
Слава об Эразистрате-враче распространилась по странам трех континентов еще при его жизни. О нем слагались легенды. Одна из них, наиболее известная в изложении Плутарха, послужила источником вдохновения многих художников.
У Селевка Никатора, одного из полководцев Александра Македонского и основателя династии Селевкидов, был сын Антиох, которому предстояло унаследовать трон. Энергичный, сильный юноша стал жертвой несчастной любви. Предмет его нежных чувств — красавица Стратонис — была одной из мачех Антиоха. Селевк, человек уже пожилой, взял прекрасную девушку в свой гарем, по-видимому, скорее из политических, чем из сентиментальных или династических соображений. Однако наследный принц был слишком благороден, чтобы объясниться с самой Стратонис или поведать кому-либо о своей любви. Тщетно пытаясь подавить снедавшую его тайную страсть, Антиох оставил друзей, удалился от дел, загрустил, перестал заботиться о своей внешности, потерял аппетит и сон.
