В обычной обстановке Жора никогда бы не посягнул на чужую собственность – не то у него было воспитание, но босые ступни, перемазанные грязью и травяным соком, сбитые в кровь, ноющие, как больные зубы, выглядели настолько жалко, что, превозмогая стыд, он подполз на коленках к дару Фортуны[19] и протянул к нему руку…
Какой удар судьбы! Сапоги едва налезали Жоре на руку и годились, несмотря на сугубо мужской, «мушкетерский», фасон, только на девочку‑подростка, так мал был их размер.
«Тридцать второй? – гадал Георгий, вертя в руках сапог‑маломерок, подметка которого была сбита и аккуратно починена, будто носили его не менее десятка лет. – Нет, вряд ли… Не больше двадцать девятого…»
– А ну поставь на место, фармазон! – раздалось откуда‑то сверху негодующее восклицание. – Беспредел! Ни на минуту нельзя прохаря оставить без присмотра – тут же ноги приделают!..
Тембр голоса был неприятно знакомым, мурлыкающим… Неужели Баюн так опередил путешественника? Да нет, крылья у него вроде бы отсутствовали… Да и сапог у него вроде бы тоже не наблюдалось, а если бы и были, то никак не красного сафьяна, нарядные, с кокетливо вырезанными зубчиками на раструбах, а скорее уж сверкающие гуталином, хромовые офицерские, с тяжелыми металлическими подковками, которыми так удобно пинать «врагов народа» в самые интересные места… Да и высоковат для хрипатого бабкиного любимца был голосок.
Откуда‑то сверху посыпались сучки, листья и прочий мусор, а через мгновенье к ногам по‑прежнему сидящего на траве и сжимающего в руках лилипутский сапожок Арталетова спрыгнул какой‑то невеликий росточком субъект в дорожном кафтане темной расцветки и широкополой шляпе с петушиным пером.
Хозяин обувки кипел праведным гневом, но, увидев бедственное состояние путешественника, тут же сменил гнев на милость (хотя сапоги все же отобрал без промедления самым решительным образом).
– Прошу прощения за столь неучтивый поначалу тон, – рассыпался он в извинениях, торопливо обуваясь. – Я было там наверху решил, что вы, сударь, обычный бродяга, решивший поживиться за чужой счет, но, спустившись, сразу признал благородного человека, пусть и подвергнувшегося незаслуженным лишениям и опасностям… Позвольте представиться – Кот в сапогах!..
Странный незнакомец сорвал с головы шляпу и странным финтом подмел ею траву, будто невзначай смахнув при этом путеводный клубочек, не подававший, впрочем, уже никаких признаков жизни.
Под шляпой и в самом деле обнаружилась круглая кошачья физиономия с небольшими остроконечными ушами на макушке и роскошными фельдфебельскими усами…
