— Поздороваться с другом не хочешь? — спросил Глеб.
— Привет, — сказал я. Взял с тарелки помидор и жадно вонзил в него зубы.
— Привет, — ответил Глеб. — Подожди пять минут, сейчас завтракать будем.
— А хроники?
— Хроники все успели раньше нас, — ответил Глеб. — Они рыбу на мангале жарили. Гурманы.
Я застонал от вожделения, рот наполнился слюной.
— У них там кусочка лишнего не осталось? — спросил я.
— У хроников? Лишний кусок? — удивился Глеб. Вынул сигарету, оглядел меня и покачал головой.
— Наивный ты, Тошка…
— Извините, Антон, — начал Юрик шепотом. — Можно я до завтрака переоденусь? А то мне неудобно так благоухать.
— Конечно, — ответил я и поднялся со стула. — Идемте ко мне, я вам что-нибудь подберу.
— Глупости все это, — заявил Глеб.
— Что, глупости? — не понял я.
— Переодеваться. Одежда, видите ли, плохо пахнет… Да у меня с этим запахом связаны самые лучшие воспоминания жизни!
— Может, махнемся? — предложил Юрка, наивно округлив глаза.
Глеб поперхнулся и сделал вид, что не расслышал. Я расхохотался дьявольским смехом.
Мы поднялись в мою комнату. Я огляделся. На стуле валялись джинсы, которые я выделил для Егора. При воспоминании о нем у меня слегка свело желудок.
— Вот, — сказал я и поднял джинсы с сиденья. — Их вчера Егор немного поносил. Других, извините, нет.
— Отлично, — ответил Юрик с энтузиазмом и подхватил штаны. — А майка какая-нибудь найдется?
— Майка найдется, — ответил я. Открыл гардероб и достал оттуда набор дешевых индийских маек.
— Подойдет? — спросил я.
— Грандиозно! — ответил Юрик. Он уже успел сбросить с себя грязные брюки и влез в мои джинсы. Они были ему коротки, так же как и Егору, но Юрик проявил смекалку, нагнулся и закатал штанины до загорелых икр.
— Бриджи получились, — сказал я.
— Ага.
Юрик достал из стопки майку черного цвета и ловко втиснулся в дешевый текстиль.
— А майка в самый раз, — заметил я. Поднял с пола разрезанные клочья ткани, которые еще день назад были белой майкой, так же ловко сидевшей на Егоре. Вот сейчас выброшу их в мусорный контейнер, и избавлюсь от всех воспоминаний сразу.
— Майка Егора? — спросил Юрик.
— Да.
— И что вы хотите с ней сделать?
Я удивился:
— По-моему, это очевидно. Выброшу.
— Нет, — твердо ответил Юрик.
Я удивился еще больше.
— А что вы предлагаете? На память оставить?
— Наоборот, — ответил Юрик. — Это нужно сжечь. Нужно сжечь все, что может напомнить о раненом. Ну, не знаю… Бинты, повязки, постельное белье, если оно в крови… Все!
