— Сойдет! — беспечно ответил незнакомец. — Тащите!
Я принес из холодильника открытую бутылку с надписью «Голден лейбл». На всякий случай сбегал к машине и прихватил из нее аптечку.
— Вот, — сказал я, поставил перед незнакомцем всю добычу. — Пойдет?
— Пойдет, — ответил он и тут же спросил:
— А стакан?
— Стакан? — не понял я.
— Ну, да! Из горла пить неудобно!
Минуту я пялился на него, ничего не соображая. Потом сорвался с места и принес из дома две стопки.
Ситуация начинала напоминать мизансцену из пьесы Эжена Ионеско. Театр абсурда, иначе не назовешь.
— Разливайте, — велел незнакомец.
Я послушно плеснул в одну стопку крепкий янтарный напиток. Незнакомец резко выдохнул воздух, подхватил стопку и лихо отправил в рот все содержимое. Проглотил, сморщился, поставил стопку на пол и велел:
— Еще!
Я повторил процедуру, глядя на него, как зачарованный.
Он с прежней лихостью опрокинул вторую порцию, затем третью. После этого накрыл стопку широкой ладонью и сказал:
— Все.
Я замер на месте с бутылкой в руках. Незнакомец облизал белые губы и велел:
— Теперь спицы облейте. И ваткой протрите.
Я содрогнулся. Достал из аптечки ватный тампон, вылил на него щедрую порцию виски и тщательно протер обе спицы.
— Положите их на стерильный бинт, — продолжал руководить незнакомец.
Я выполнил и этот приказ.
Он взял бутылку и велел:
— Руки подставьте.
Я, как во сне, вытянул перед собой обе руки. Незнакомец щедрым потоком облил мои ладони.
— Протрите руки, чтобы как следует промыть.
Я послушно повозил ладонями друг о друга. Незнакомец поставил бутылку на пол и тихо сказал:
— Можете приступать.
— К чему? — спросил я резиновыми губами.
Он ехидно сощурился, но ответил неожиданно мягким тоном:
— К операции.
— Я не смогу, — шепнул я.
Холодные пальцы перехватили мою руку чуть повыше кисти.
— Иначе я могу подохнуть.
— А если ты подохнешь после этого? — спросил я свистящим яростным шепотом, невольно переходя на «ты».
Он не ответил. Только сильней сжал мою руку.
Я взял одну спицу. Я был как под гипнозом.
— Промокни края раны, — сказал незнакомец. Его голос предательски дрогнул, и я понял, что он боится не меньше меня.
Я промокнул влажным тампоном ровный круг на плече, обведенный запекшейся кровавой коркой. Моему взгляду открылось углубление, ведущее внутрь живой человеческой плоти. Страдающей человеческой плоти.
— Пуля неглубоко, — утешил меня незнакомец. — Я чувствую. Надо просто выковырять ее оттуда.
Просто выковырять! Я хрипло выдохнул воздух и вытер кистью мокрый лоб. Происходящее было настолько чудовищным, что мой мозг отказывался его воспринимать. Мною овладело странное ощущение иллюзорности событий. Примерно то же чувство я испытываю, когда с головой ухожу в написание романа. Когда становлюсь одним из участников событий.
