Майклу Баррингтону никогда не стать частью этой семьи. Для них он всегда останется голосом в трубке. Начальником. Большой шишкой. Ему среди них нет места.
Майкл тяжело вздохнул.
София подняла голову. Взгляды их встретились. Она широко улыбнулась — от этой улыбки на душе у Майкла стало теплее — и пошла к дверям.
Он ее любит!
Как бы он ни притворялся, что София не вторглась в его сердце, не овладела его душой, — все это ложь. Он у нее в плену. Окончательно и бесповоротно.
Но он — не тот, кем она его считает. Не тот, кто ей нужен.
— Привет! — София вышла в коридор и остановилась перед Майклом. — Как прогулялся?
— Никак. Ходил взад-вперед. Не могу усидеть на месте.
Она кивнула.
— Нервное место — больница.
Это Майкл знал и сам. Сколько ужасных часов провел он в этой самой больнице пятнадцать лет назад! У него на глазах угасала мать, а он был не в силах ей помочь. И никакие миллионы Баррингтонов не могли вернуть ей здоровье.
Неужели София этого не видит? Не понимает, что ни жизнь, ни счастье, ни свободу за деньги не купишь?
— Не хочешь перехватить кофейку? — спросила она.
— С удовольствием.
Рука об руку они вошли в кафетерий и сели за столик у окна.
— Ты действительно хочешь уехать? — спросила София.
— А зачем мне оставаться?
У нее задрожали губы.
Майкл опустил глаза и принялся сворачивать салфетку в трубочку. Смотреть на Софию он сейчас боялся. Ему страшно хотелось во всем признаться, но он не знал, с чего начать.
— Можно тебя спросить? — произнесла она вдруг.
— Валяй.
— Тебе никогда не хотелось осесть на одном месте, устроиться на постоянную работу, связать жизнь с одной женщиной?
Да, да и еще раз да! Как хотел бы он ответить искренне, выложить все, что у него на сердце! Но нельзя. Второго такого случая не представится. Сейчас он узнает, сможет ли она принять курьера Майка таким, как он есть? Сможет ли преодолеть увлечение боссом и признаться в любви Майку?
Но в этот миг в кафетерий ворвалась раскрасневшаяся Молли.
— София, Майк! Родила! Мальчик!
София вскочила, и они с Молли бросились друг дружке в объятия, а затем запрыгали, словно дети, получившие подарок на Рождество.
— Пойдемте, пойдемте скорее! — торопила своих друзей Молли. — С минуты на минуту выйдет Лукас и все нам расскажет!
Они поспешили обратно в комнату для посетителей и застали там Лукаса — бледного и измученного, но с улыбкой до ушей.
— Это какое-то чудо! — снова и снова повторял он. — Это невозможно описать! Ничего подобного и представить нельзя, пока сам не переживешь! Я и не думал…
