— Все само собой затихло.
— Ну вот! — разочарованно протянула Оливия. — Жалость какая!
— Ничего подобного! — затрясла головой София. — Ты знаешь, что сегодня на пикнике будет Майкл Баррингтон? Я так волнуюсь!
— Но как же Майк?
— А что Майк? — сердито спросила София. Зачем подруга вновь и вновь заговаривает о человеке, которого надо как можно скорее забыть?
— Что так охладило ваши чувства?
Несколько жарких поцелуев.
— Знаешь, я не хочу об этом говорить.
— Почему? Он тебе все еще небезразличен? — не отставала Оливия.
— У нас с ним разные судьбы.
— Тогда скажи, пожалуйста, почему он глазеет на тебя так, словно ты медом намазана?
— Что? — воскликнула София и подняла глаза.
В самом деле, это Майк стоит у изгороди, пожирая ее глазами. На мгновение взгляды их встретились, но София тут же поспешно отвела глаза, чувствуя, как запылали щеки. Бежать, бежать скорее, пока она не наделала глупостей!
Не поднимая глаз, София поспешила прочь. Все, что ей сейчас нужно, — влажная салфетка, чтобы обтереть лицо, и место, где можно спрятаться от Майка. Она забежала за угол — и остановилась так резко, словно вросла в землю, невольно зажмурившись.
Что с тобой, София? Ты каждый день видишь его на работе. В чем же дело?
Да, но на работе он… иначе одет. Теперь же на Майке облегающие синие шорты и белая рубашка поло. Расстегнутые пуговицы открывают мускулистую грудь, а длинные сильные ноги, покрытые темным загаром… да, все, как она себе и представляла. Все ее полночные фантазии воплотились в жизнь!
— Доброе утро, София.
А голос — глубокий, теплый, ласковый, словно… словно у Майкла Баррингтона. Закроешь глаза — и кажется, что это Майкл. Но, может быть…
София вдруг широко открыла глаза. Сердце ее ухнуло куда-то вниз.
Да нет, что за глупость! Майк — это Майк.
— Я думал о тебе, — произнес он. — Много думал.
— Майк… я…
— Не могу забыть того, что произошло между нами в пятницу в кабинете. Хотя, видит Бог, пытался. Пытался не думать, не вспоминать, держаться от тебя подальше. Я ведь знаю, что я не тот, кто тебе нужен.
Тот, тот самый! В этом-то и беда!
Пусть Майк воплощает собой все мужские пороки — Софии нужен он, и никто иной.
Протянув руку, Майкл отбросил золотистую прядь, упавшую ей на лоб. Прикосновение его пальцев обожгло, словно раскаленное железо. София тяжело сглотнула.
— Я должен тебе кое-что сказать, — хрипловато продолжал он.
— Да? — прошептала она.
Он молча смотрел ей в глаза. В их глубинах светилось что-то такое… такое…
