День превратился в ночь, ночь засияла ярче дня. Все исчезло — остался только он. Его прикосновения. Его запах. Его вкус.
Он склонил голову. Поцелуи его спускались все ниже — подбородок… шея… еще ниже… Вот он упал на колени, и голова его оказалась вровень с ее грудью.
София ахнула, догадавшись о его намерениях. Она оперлась ладонями о стену и выгнулась ему навстречу.
Язык его, влажный и горячий, соблазнительно обежал вокруг вздувшихся розовых бутонов.
Эти легкие прикосновения поразили Софию. Сладкая боль внутри ее существа сделалась невыносимой.
Что бы сказала Джанет, обнаружив дочь в таком виде? Эта внезапная мысль потрясла Софию. Сколько лет Джанет предостерегала ее от такого поведения! Сколько раз объясняла, что цена, которую придется заплатить за несколько сладких мгновений, слишком высока!
Боже, что она делает? Надо остановиться — скорее, скорее, пока еще не поздно!
Но эта отчаянная мысль мелькнула и тут же пропала. Наслаждение было слишком сильно — София не могла ему противиться, не в силах двинуться, изменить ход своей судьбы.
Она опустила глаза вниз, на макушку Майка. Какие у него чудные волосы — густые, волнистые, цвета темного шоколада. София погрузила в них руку и засмеялась от счастья.
Подумать только, сколько она потеряла! Все эти годы она жила как в монастыре, боялась собственной тени, во всем себе отказывала — и все из-за советов матери! Какой же она была дурой!
София закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— О Майкл! — прошептала она. — Как хорошо!
Но в тот же миг он отпрянул, словно от удара.
— Меня зовут Майк, — холодно ответил он, поднимаясь на ноги.
София широко распахнула глаза.
— Ох, Майк, прости! Я просто… — Она потянулась к нему, но он увернулся от ее рук.
— Не нужно объяснений. Все понятно. Ты фантазировала о Майкле Баррингтоне. На самом деле тебе нужен только он.
Это не правда! Она думала только о Майке! Если и назвала его Майклом, то по ошибке — ведь имена так похожи… София дрожащими руками застегивала блузку. Глаза ее застилали слезы.
Майкл повернулся и пошел прочь.
— Подожди! — воскликнула она. — Как же ты доберешься домой?
— Не беспокойся, София. Я сам о себе позабочусь.
— Пожалуйста, не уходи! Я не хотела тебя обидеть!
Майк бросил на нее холодный взгляд через плечо и распахнул дверь.
То, что им открылось, поразило обоих.
За дверью, посреди холла, стоял Рекс Баррингтон-старший, и на отечески добром лице его отражалось глубокое удивление.
