— Сгинь, — сказал я.
Мальчишкино курносое лицо обострилось, глаза стали как синие смотровые щели.
— Ни фига себе! Сперва позвал, а теперь «сгинь»!
— Кого я позвал?
— Меня!
В голове стало что-то плавиться.
— Ты кто?
У него был треугольный подбородок и торчащие скулы с шелушащейся, как от загара, но бледной кожей. Большой толстогубый рот. Рот шевельнулся в полуулыбке.
— «Кто-кто». Я твой ангел-хранитель.
Главное — не впадать в панику. Понятно, что я спятил. Ну и ладно, бывает. В конце концов, может, оно и к лучшему: пока будут лечить, дело затормозится. Потому как со свихнувшегося какой спрос… Я где-то слышал, что при таких вот случаях, когда всякие глюки, видения-привидения и нереальные ситуации, самое правильное — принять правила игры. Будто так и надо. И тогда есть надежда плавно вернуться к нормальному восприятию жизни… И, в конце концов, это даже интересно!
Я сказал как завуч, обличающий неумело врущего ученика:
— Если ты ангел, где же, голубчик, твои крылья?
— А, крылья, — хмыкнул он. — Вот… — И две растрепанные громады из белых перьев выросли у него за спиной. Мальчишка расправил их, крылья приобрели форму и заняли чуть не всю комнату. Левое зацепило над дверью электронные часы с кукушкой, та перепуганно выскочила и заорала.
— Осторожнее ты! — испугался я (хотя зачем они мне, эти часы).
Он усмехнулся опять, дернул спиной, крылья отвалились и шумно упали на пол, съежились. Мальчишка сгреб их в охапку, кинул к потолку. Перья растворились в воздухе. Лишь перо, которое я увидел вначале, по-прежнему белело на зеленом паласе.
Мальчишка шмыгнул ноздрей и насупленно сказал:
— Ну, есть еще вопросы… про меня? Говори.
Вопросов была целая куча. И я задал самый идиотский:
— А с какой стати ты со мной на «ты»? Пускай ангел, но вроде еще пацан, а я как-никак взрослый.
Синие смотровые щели чуть расширились и посветлели, в них будто бы мелькнуло: «Вижу я, какой ты взрослый…» Но отозвался он без насмешки, даже виновато:
— Иначе никак нельзя. Всем, кого надо защищать и охранять, говорят «ты». Так полагается… Пускай даже министру или генералу…
— Ну и… как ты собираешься меня защищать? Ты хоть знаешь от чего?
— Не-а… — Он переступил на паласе и, кажется, почесал под подолом одну ногу о другую. — Мне толком ничего не сказали. Ты как заорал, меня сразу сюда. «Там, — говорят, — разберешься»…
— Я?! Заорал?!
— А разве нет? На все слои Вселенной: «Ну, где ты, где ты?!» А я, наверно, был ближе всех. Шел там, как всегда, через поле… Мне и говорят: «Надо помочь этому… Заодно и на Земле побываешь, ты же хотел…»
