– Почти четырнадцать. А что тут такого? У нас полкласса уже трахались. Ты хоть знаешь, что означает настоящий поцелуй?
– Что?
– Это звонок на верхний этаж, чтоб открывали нижний, вот что. Он мне сразу предложил, но я пока не решила. Как думаешь, стоит?
– Ты что?! – заорала Настя на весь вагон. – С ума сошла? Ни в коем случае! Зачем тебе это надо?
– Ну как – зачем. Интересно же. И вообще, я не соглашусь, другую найдет. А ты что: еще целка? В твои годы?
– Катя, как ты можешь! Это же мерзость что ты несешь! Тебе самой не противно? Неужели ты не понимаешь, что он тебя просто не уважает. Раз предлагает такое, когда вы едва знакомы. Да если бы мне кто такое предложил, сразу бы дала по морде. Слышали бы твои родители.
– При чем здесь родители? Я же с тобой делюсь, – надулась Катька. – Не думала я, что ты такая, – ничего сказать нельзя. Одно слово – провинция.
Она отвернулась и демонстративно уставилась в окно. Настя тоже отодвинулась и стала смотреть в другую сторону. Молча доехали они до своей станции, так же молча дошагали до дому и разошлись по разным комнатам.
– Ну как тебе нынешняя Москва? – встретил Настю отец. – Что-то ты невеселая вернулась.
– Просто устала. И если честно: не понравилась. В метро бомжи, на Арбате толкотня, на улицах мусор. А цены – на миллионеров что ли рассчитаны?
– Так ведь московские зарплаты не чета нашим, – вмешалась Галчонок. – Вся страна на них вкалывает да еще и Лужков бюджетникам доплачивает, чего же не жить? У них учителя вдвое больше наших получают. И врачи.
– А давайте завтра уедем, – неожиданно предложила Настя. – Чего тут делать? В магазинах то же, что и у нас, только дороже. В музеях везде уже были. Лучше в Муроме подольше побудем, в лес походим. Или в Питере.
– Вот дожились! – изумилась мать. – В Москве нам уже нечего делать. Ты вспомни, как каждое лето в столицу рвалась. С весны канючила «хочу в Москву, хочу в Москву, когда в Москву поедем?»
– Так это когда было? Я тогда еще маленькая была, все было интересно. А сейчас: ну Кремль, ну Третьяковка – так ведь везде уже были.
– А действительно, раньше мы в Москву в основном за дефицитом мотались, – задумчиво согласился отец, – помнишь, как меня на конференцию послали и я тебя с собой потащил. В магазинах у нас было шаром покати, а здесь продукты имелись, да и барахло тоже.
– Помню, как же, – невесело отозвалась мать. – Помню, перед отъездом заскочила в «Арбатский», там кофе давали. Очередь длиннющую выстояла, и прямо передо мной он закончился. Стала умолять продавщицу хоть баночку продать, ведь наверняка у нее под прилавком припрятано, а я сейчас уезжаю. Так она губы поджала и цедит «и очень хорошо, скатертью дорога». Как я ее тогда возненавидела со всей Москвой в придачу.
