– Ты кушай, деточка, кушай, – обратилась к ней незнакомая полная женщина, – супчик вкусный, и кутья удалась. Да, не думала я, что буду за Пашиного сыночка так скоро обедать. Что ж, на все воля Божия. Видать, так у него на роду было написано. – И она перекрестилась.
– Вы думаете, это Бог захотел, чтоб Дениска умер? – неприязненно спросила Настя. – Но зачем? Разве это не жестоко – так мучить невинного малыша, а затем умертвить? Зачем это Богу? Он же всеблагий.
– А ты не осуждай Всевышнего! Не тебе его судить. Смирись. Пути Господни неисповедимы. Теперь Пашин сынок будет у него ангелом небесным. Может, и за нас словечко замолвит.
Не верю, – мрачно подумала Настя. Поковыряла рис и, почувствовав полное отвращение к еде, отложила ложку. Встала, вышла из кафе и пошла, сама не зная куда. Увидела в сквере скамейку, с облегчением села и закрыла глаза.
Кто-то подошел и сел рядом. Открыв глаза, она увидела Вадима, понуро глядевшего себе под ноги. Некоторое время они молчали. Потом Настя сказала:
– Прости меня. За твоего брата. Я обещала его навестить и не пришла. Прости, если можешь.
– Ничего. С тобой ведь такое случилось. Он ждал тебя тогда весь день, а вечером ему сказали, что на тебя напали бандиты. И он потом уже не ждал. Спасибо, что пришла его проводить. Честно говоря, не ожидал.
Они снова помолчали. Потом Вадим осторожно спросил:
– Скажи, Настенька, я тебя чем-нибудь обидел?
– Нет, что ты. Чем ты мог меня обидеть?
– Тогда почему ты ко мне так резко изменилась? Ведь раньше было по-другому. По крайней мере, мне так казалось.
Настя молчала. Не дождавшись ответа, он продолжил:
– Наташа говорит, что ты возненавидела всех мужчин. Неужели это правда?
– Извини, Вадим. – Настя встала. – Я на автобус.
– Зачем на автобус? Посиди немного, скоро всех развезут по домам.
– Нет, не хочу. Я побегу. Пока.
И она прямо через газон побежала к остановке. Уже из окна автобуса увидела, что Вадим стоит и потерянно смотрит ей вслед. Когда автобус тронулся, он повернулся и медленно побрел в кафе.
Возвращаясь с кладбища, Настя с тоской готовилась к предстоящим расспросам: как прошли похороны, много ли было народу, что подавали на поминках? – отвечать на которые было выше ее сил. Но этого не случилось. Галчонок только спросила: – Есть будешь? – Спросила для проформы, ведь дочь только что вернулась с поминок. Но к ее удивлению та охотно умяла котлету с пюре и запила чаем, – правда, все молчком.
– Папа дома? – спросила дочь насытившись.
