Ведь двадцать лет назад Таджикистан перенес страшную гражданскую войну, когда к власти в стране пришли исламисты на плечах «демократов», а через реку Пяндж сюда хлынули афганские моджахеды и несчётные наемники – арабы и африканцы. (Американцы и европейцы, сейчас поддерживающие бандеровцев на Украине, тогда поддерживали исламистов и требовали от законных властей не применять силу. Слабый президент Набиев сдал позиции и бежал – как Янукович.)
Победители попытались создать здесь исламское государство, а тем временем грабили и убивали мирное население. С тех пор в Таджикистане подозрительно относятся к бородачам. Их нередко задерживает полиция и заставляет бриться – как Петр Первый. Объясняют они свою борьбу с бородами тем, что трудно установить личность бородача – все выглядят одинаково. Сейчас вроде борьба с бородами поутихла, но всё равно изредка увидишь бородатого таджика.
Тогда же поссорился Таджикистан с Ираном, несмотря на общий язык – таджикский и фарси близкие языки, как русский и белорусский. Только там, где персы произносят «а», таджики произносят «о», окают, как вологодцы. Персы говорят «чайхана», «Таджикистан», а таджики «чойхона», «Тоджикистон». А поссорились они потому, что Иран поддерживал моджахедов. С годами они примирились, но близкими друзьями не стали.
Я бывал в этой стране как раз в дни гражданской войны, в 1993-м, когда моджахедов прогнали из Душанбе и к власти вернулось светское и (довольно) просоветское правительство. Пятая колонна в Москве, которая сегодня выступает на стороне бандеровцев, тогда выступала за исламистов (их называли «демократами») и против “неокоммунистического режима Душанбе”.
Тогда я приехал уже после победы народных сил. Была весна, небо - синее и ясное, на главный весенний праздник - Навруз - было устроено шествие в национальных костюмах, было похоже на старорежимное празднование Первого мая: тысячи радостных людей на улицах, переполненные парки, народ одет по-праздничному. Люди были счастливы, как будто миновал страшный кошмар и жизнь возвратилась в старое русло. Оказалось – не совсем. Война длилась еще несколько лет.
Моя русская знакомая душанбинка Валя рассказывала мне, как по-разному выглядели стороны в гражданской войне: “Когда победили демократы-моджахеды – они ходили все в “фирме”, упакованные в белые кроссовки “Адидас” и в “Монтану” (спортивные костюмы, считавшиеся шикарными). Ходят и всё тащат - машины, мебель. А потом, наконец, их прогнали, выхожу я из дому, а на бульваре сидят победители-кулябцы: в фуфаечках, ботиночках, беднота драная. И отлегло от сердца”.
