Думай, Саба. Если будет хоть крошечная возможность удрать, я удеру. Но для этого нужен Гермес.
Нет, стоп, нельзя. Собаки его порвут. Никак не приду в себя. Мозги не ворочаются. Двигайся, Саба! Шевелись! Я потихоньку отступаю вверх по склону. Глаз не свожу с собак. Они треплют друг друга. Дерутся не на жизнь, а на смерть.
Над головой каркает Нерон.
Под ногу попадается камень. Оступаюсь и качусь вниз по склону.
Прямо к собакам.
* * *
Я лежу на спине. Подо мной камень. Жесткий. Горячий. Жарко, как на сковородке. Все кости болят. Веки тяжелые, не поднять. С трудом приоткрываю один глаз. Слишком яркий свет. Затылок ноет.
Не могу сдержать стон.
Воронье карканье. Чувствую вес Нерона у себя на животе.
Пахнет псиной, совсем близко. Шершавый язык облизывает мне лицо. Глаза открываются сами собой. Надо мной стоит голубоглазый пес.
А-а-а! Кое-как отползаю, вскакиваю на ноги. Нерон с криком взлетает.
Пес пятится. Скулит. Садится, вывалив длинный розовый язык. Роняет слюни. Я хмурюсь. Он что, улыбается? Только сейчас замечаю висячее ухо. Правое.
Голубоглазый, с повисшим ухом… Совсем как Следопыт, волкодав Марси. Как это может быть? Марси живет у Кривого ручья, отсюда целый месяц пути, а то и больше.
— Следопыт? — окликаю я.
Пес вскакивает. Отрывисто гавкает. Делает ко мне пару шагов. Нерон сидит на валуне поблизости и каркает.
— Следопыт! — восклицаю я. — Божемой, Следопыт! Что ты тут де…
Мимо уха со свистом пролетает стрела. Я резко пригибаюсь. Следопыт отпрыгивает. Ему едва не оцарапало бок. Оглядываюсь. Кто стрелял?
Это Лу. Стоит на гребне холма и готовится еще выстрелить.
— Нет! — кричу я. — Не стреляй!
Поздно. Лу спускает тетиву. Бежит вниз по склону, вопит и машет руками. Стрела отскакивает от валуна.
— Лу, стой! — ору я. — Все хорошо! Не стреляй!
Нерон мечется у нас над головами и каркает как очумелый.
А Следопыт удрал. Сверху видно, как он несется галопом через Пустоши.
— Тьфу ты, — говорю я. — Ой!
Затылок ошпаривает болью. Там здоровенная шишка. Тронешь — адски больно.
В десяти шагах от меня два волкодава. Точнее, их ошметки. Валяются в луже крови. У каждого вырвано горло. Зубы скалятся в последнем рычании, в желтых глазах застыла злоба. Воздух над ними гудит. Мухи. Сотни мух. Тысячи. Сплошь облепили открытые раны, покрыли шевелящимся слоем липкие кровавые лужи.
Все это заслуга Следопыта. Он меня спас. Убил диких псов.
Следопыт. Здесь. Не понимаю.
— Саба! — Лу подбегает ко мне. Сжимает лук в руке. Тяжело дышит. В лице облегчение, и страх, и злость, все вперемешку. — Саба, ты как?
