Вот там— то, я и познакомилась с ее другом, соседом, Анри, актером, как оказалось, даже сразу ему понравилась.
С удовольствием зарисовывая его портрет в свой альбом, говоря, что это на память о встрече, была рада новому знакомству.
Анри был галантен, весел, гостеприимен, снуя между двумя дамами, щебетал о своей новой роли. Он, как «пушистый и белый», ну прямо, настоящий мужчина, незамедлительно предложил мне свою помощь в поиске отца, говоря, что ему нетрудно на своей машине покатать по городу, столь интересную девушку, как я.
Практически всё последующее время мы искали пропавшего отца, вечерами разъезжая по Питерским ночным клубам. В одном таком клубе узнали от охранника, что действительно у них работает, Петр Кремс, дядька хороший, да и актер классный, только одно «но», любит изрядно выпить. Он дал адрес, где можно найти отца, это на его последней съемной квартире, до этого сменил их, уже несколько, поэтому гарантировать не может, что тот именно там, хотя ключ ему не был возвращён. Именно он, охранник Вадик помог бедолаге пристроиться на одной из квартир приятелей, что выехали за границу на заработки.
Он вдался в подробности рутины жизни, в мелочи…
Начав с того, что после армейской службы вместе приехали в Питер, чтобы начать свой трудовой путь.
Так стали охранниками в клубе. Стараясь избежать всех подробностей, мы, я и Анри, взяв адрес, вежливо удалились.
Приехав на квартиру отца, не снимая руки со звонка, стала звонить. В буквальном смысле, я была вся не своя, с повышенной тревогой, взволнованная и перепуганная за жизнь мне близкого человека, как никогда, была перепугана сложившимися событиями.
Однако когда открылась дверь, перед глазами появился человек, смотрящий отчужденно, еле стоящий на ногах, явно от полного опьянения, сначала даже не понимая, что перед ним его собственная дочь.
Когда все, же узнал, то встретил холодно, сразу, же осуждая за то, что он здесь был один без работы, денег, жилья. Жена, столь святая женщина, Мадам Поливанова, вышвырнула его из своей жизни пинком под зад, как старого пса, продала квартиру и уехала восвояси с банкиром. Рассвирепев, начал выгонять, зло, отмахиваясь наотмашь. В слезах, на подкошенных ногах, я спустилась вниз по ступенькам. В голове промелькнули воспоминания о любящем и заботливом отце.
Прибывающая в ужасе, как он мог пасть так низко, выбежала из подъезда, попав в объятия друзей, Анри и Светки, что ждали у подъезда, та тут, же явилась по звонку, чтобы не пропустить спектакля «ОТЦЫ И ДЕТИ». Сев в машину, мы уехали. На квартире у Светки я сблизилась с Анри, «плача навзрыд ему в жилетку», переживая из-за отца, как любящая дочь, не понимала, как могла крепкая семья, вот — так вдруг распасться.
