— Понимаешь, — Ираклий деликатно взял Ирину за руку, — меня люди ждут сейчас. Но я хочу, чтобы мы обязательно встретились в спокойной обстановке… Завтра, в Доме журналиста наша редакция проводит встречу с одним поэтом и певцом. Приходи на концерт. Или после. А потом сообразим. В баре посидим. Поговорим… Возьми мою визитку.
Ирина, взяла карточку и собралась уходить.
— Э, нет… Так дело не пойдет, — сказал он, хватая ее за руку. — Ты ведь сама не позвонишь…Ты опять исчезнешь лет на двадцать. Как тогда… Растаешь, как дымка… Так не отпущу. Телефон дай… или визитку, — голос его немного сбился от волнения и акцент стал сильнее.
Ирина засмеялась, порылась в сумочке и протянула ему свою визитную карточку.
Она вышла, наконец, из стеклобетонного «архитектурного шедевра», немного прошла по проспекту и села в троллейбус.
Ирина ехала сначала в одном троллейбусе, потом пересела на другой. Потом шла по каким-то улочкам и переулочкам необъятной столицы, пока не очутилась перед довольно старым, плохо сохранившимся двухэтажным зданием довоенной постройки, к которому был приделан современный козырек. Ирина спустилась по небольшой лестнице, которая вела в полуподвальное помещение. На двери, под козырьком, незаметными маленькими буквами было написано: «Ломбард».
У окошка собралась очередь человек из пяти. На стенах висели указатели о часах приема, «Правила» и прочая дежурная информация. На фоне ее выделялся листок, на котором красивым чертежным почерком было написано: "Уважаемые клиенты! Мы — не скупка. Пожалуйста, выкупайте заложенные вами вещи. Это — золотовалютный резерв вашей семьи, который поможет вам удержаться на плаву при очередном кризисе в стране».
Задерживала всех пожилая дама, унизанная драгоценностями. Она, наконец, отошла от окошка, тяжело дыша, вся красная, с поплывшей тушью на глазах. Сев за столик для посетителей, дама разложила на три части свое состояние — стопку денег, золотые украшения и кучу квитанций.
— Проверьте, у вас тридцать пять квитанций на руках? — донесся из окошка голос сотрудницы ломбарда в адрес запыхавшейся дамы.
— Да-да, — скороговоркой, деловито подтвердила та, быстро, ловким движением пересчитав все бумажки.
— Ну, ты, мать, и нахапала. Видать, в свое время в советской торговле работала, не иначе, — сказала, беззлобно обращаясь к ней, женщина из очереди лет шестидесяти пяти.
— А хоть бы и так, — охотно отозвалась та на реплику. — Разве можно сегодня на нашу пенсию прожить? И что б я сегодня делала, если бы на старость не припасла? — обратилась она с риторическим вопросом к очереди. — Вот так и живу. Хожу по кругу…У меня не только здесь, у меня и в другом ломбарде есть. Хоть бы не запутаться в квитанциях.
