А вот к Ядвиге Моргалис — нет. В этой стремной тетке мне не понравилось все и сразу. Я только имя ее услышал и уже понял, что ничего хорошего новая отцовская пассия нам не принесет. Ну не может у нормального человека быть такого имени! Еще и вдобавок к интернет-магазину всякой псевдомагической дряни. Ядвига Моргалис продает волшебные метлы — Гарри Поттер отдыхает. Это же как начало тупого анекдота! И с этим человеком отец решил связать жизнь?!
Это потом только я понял, что недооценил размер катастрофы. Когда узнал, что у Ядвиги Моргалис есть дочь. И не просто дочь, а «доченька, о которой я мечтал всю жизнь», — для отца и «сестренка, которой мне всегда так не хватало», — для Егора. «Милого ребенка» тут же определили ко мне в гимназию, безапелляционно заявив, что следующие пару лет именно мне выпала честь ее туда возить, и отдали мою спальню. Я начал чувствовать себя медведем, в гости к которому забрела девочка Маша.
Но даже это можно было бы как-то пережить. Не так-то сложно, в конце концов, поставить на место зарвавшуюся школьницу. И я действительно в это верил, пока не увидел ее с матерью в тот самый судьбоносный день, в церкви. Вот тогда-то до меня и дошло, что отец со своей женитьбой подложил нам всем даже не свинью, а здоровенного такого, злобного хряка. И вопрос из простого «как с ним жить» превратился в куда более интересный.
Как с ним выжить?
Ева Моргалис
В комнату я поднялась вместе с Егором. Он по-джентльменски распахнул передо мной дверь и придержал ее, пока я скользну внутрь.
— Ваши хоромы, юная леди, — подмигнул братец.
Я скосила на него глаза: было понятно, за что Егора Соколова так любили женщины. Вдобавок к внешней привлекательности он был обходительным, заботливым и услужливым. То есть несколько раздражал меня, привыкшую, что люди обычно не делают добро без тайного умысла. Но так как ссориться с Егором было бы как минимум глупо (учитывая, что среднему братцу я не понравилась чисто внешне, а младшего вообще бесил сам факт моего существования, Егор мог оказаться единственным моим союзником в этом доме), я мило улыбнулась и с восторгом оглядела комнату:
— Они прекрасны!
Кстати, на самом деле «хоромы» были просто отвратительными. Стены окрашены в фиолетово-розовые тона, белоснежная мебель с резными ножками стояла как попало, зеркало в форме сердца над комодом и пушистый мишка на белом пуфике у кровати довершали интерьер. Мне что — пять лет?!
— Богдан ремонт делал, — не без гордости за брата признался Егор.
