— Я не могу разрешить тебе любить меня по-настоящему, — выдохнула она, когда он принялся работать языком, — во всяком случае, пока ты не покажешься врачу. Не хочу ничего подхватить.
У себя в номере Линда торопливо собирала вещи. Она окаменела от злости и отвращения. И то, и другое адресовалось Полу. Любовник. Отважный мужчина. Да он едва не обделался от страха.
Она снова прокрутила в уме события вечера: вечеринка, где все веселились, все старались оттянуться от последних событий, потому много пили, и, когда они с Полом вернулись в номер, оба были здорово навеселе. Они даже не стали заниматься любовью. Поцеловались на ночь, пригрелись и заснули. Как старая женатая пара.
Следующее, что вспомнила Линда, это руки на ее обнаженной груди, которые мгновенно отдернулись, и визгливый голос завопил:
— Кто ты такая, черт побери?
Проснулся Пол, включил свет и в ужасе отпрянул, разглядев женщину, присоединившуюся к ним в постели. Он произнес только одно слово: „Мелани!" Этого Линде оказалось достаточно. Молча она слезла с постели, нашла свою одежду и отправилась в ванную комнату одеваться.
Что еще сделать, она не знала. Пол оторопело молчал, а тощая блондинка, его жена, визгливо осыпала его ругательствами.
Пол молчал, когда Линда вышла из ванной. Блондинка уставилась на нее, начала что-то говорить. Но Линда не стала ждать, она постаралась побыстрее уйти. И когда она оказалась в собственном номере, то неожиданно увидела всю сцену в другом свете.
Какого черта? Разве она потаскушка? Она уже давно любовница Пола. Он клянется ей в любви. И тем не менее он не произнес ни одного слова. Он никак не попытался защитить ее.
Да, она могла понять, что все произошло неожиданно. Но это произошло. И в этой ситуации он мог бы повести себя как мужчина.
Она мрачно закончила упаковывать вещи. Ей вовсе не хотелось оставаться и слушать его объяснения. Она улетит в Нью-Йорк первым же рейсом, а Пол Кинг пусть застрелится.
Эван проснулся от телефонного звонка. Спал он все равно плохо. Как можно спать нормально втроем в одной постели? Глория лежала посредине, прямо на покрывале, полностью одетая и все еще в отключке. Плам примостилась с одной стороны. Ее жирное тело было только наполовину прикрыто простыней. Она лежала на спине и громко храпела. Эвану осталось не больше трех дюймов с другой стороны. Он чувствовал себя препогано, рука болела, тело затекло.
Он облизал пересохшие губы и взял трубку. Отец не стал тратить слов впустую.
