Наконец он совершил удар, который считал своим коронным – обманный ход слева, затем клинок идет вниз, но резко останавливается и наносится удар в бок. Демоница попыталась уйти, но поняла маневр слишком поздно, и меч должен был перерубить ее пополам. Но вместо этого, он чиркнул по ее телу, как по каменной стене. Калион… Тончайшая магическая ткань, из которой сшита ее одежда – лучший доспех для любого. Стоит приложить рукх, и ткань станет твердой как камень или отразит любое заклинание – главное, успеть вложить достаточное количество рукх. Она стала осторожнее, больше ни один удар, каким бы быстрым он ни был, не достигал цели, и силы стали покидать юношу.
- Дядя Алекс… помоги… - шептал он, как мантру, понимая - еще немного, и он упадет без сил. По-прежнему демоница лишь уклонялась от атак, но шелест клинка раздался как гром среди ясного неба, Кир со страхом подумал, что ей надоела эта игра, но сзади показались Александр и Патрик – она увидела их гораздо раньше. Мечом демоница разрубила магически оковы, насланные на нее двумя магами, это говорило, что клинок далеко не прост. Кириллион нанес удар, она блокировала, но стоило ему поднажать, и девушка выронила меч, в ту же секунду ее оплели сильнейшие оковы. Чары подняли ее невысоко над землей так, чтобы лицо оказалось прямо напротив лица Александра, один из колдовских прутов оплелся вокруг шеи и слегка сжал ее.
- Мальчик мой, все в порядке? – улыбнулся мужчина, помогая ему подняться.
- Да, - с радостью кивнул он и благоговением приблизился к лежащему на земле демоническому клинку, - Этот меч! Можно ли мне забрать его?..
Кир протянул руку, но отдернул со вскриком.
- Ну, здравствуй, - проговорил Александр, подходя к девушке, - Силина.
Юноша изумленно выдохнул. Неужели это она?.. Огонь в ее глазах потух, и открылся настоящий цвет глаз. Да… Патрик не врал. Кир с волнение ждал, когда, наконец, Александр сдернет шарф, сама мысль о том, что это – Силина, заставляла дыхание учащаться. Наконец тончайший калион упал на землю, обнажив слегка вздернутый нос и пухлые губы со следами крови.
- Ты так и осталась немощью, - усмехнулся Александр, - Я не удивлен, что и ожидать от того, в ком нет духа Октави?
- Отец… - заговорил Патрик, но тот сделал знак, призывая сына молчать.
- Только те, в ком нет этого духа, могут ослушаться главу семьи, только такие могут самовольничать! Но тебя можно и похвалить – мы запечатали Бастус, а ты все равно выжила, и в знак этой похвалы я поговорю с тобой здесь, а не в казематах замка.
