Какие же это грабители! Клянусь, я их знаю. Они крадучись обошли стол и наклонились над сбитой постелью. Мужчина, будто не доверяя собственным глазам, начал ощупывать скомканное одеяло. При свете луны удалось рассмотреть, что из-за пояса торчит вовсе не дуло пистоли, а складная подзорная труба, встарь называемая перспективой.
Сердце мое забилось радостью; коли все это не сон, значит, ко мне ввалился артиллерийский сержант Бухло — ведь это он после выигранного сражения получил за большие заслуги подзорную трубу от графа Пармезана, — ну а если это Бухло, то второй не кто иной, как Мышебрат Мяучар. Что же стряслось в Блаблации, коли старые друзья разыскали меня?
— Никого! Как же теперь? — буркнул Мышебрат. — Сколько раз мы подавали ему во сне сигналы, звали, просили вернуться в Тютюрлистан, а он от нас прячется…
В эту странную минуту вдруг неистово закуковала кукушка; сержант сорвал с головы шляпу и одним махом загнал навязчивую птицу обратно в часы. От обиды кукушка даже захлопнула дверцу. Я не выдержал, раздвинул шторы и появился в лунном свете, как привидение.
— А вот и я! Здравствуйте, дорогие друзья моей молодости!
Луна плеснула на меня светом, посеребрила голову. На мгновение пришельцы онемели, но тут же узнали и припали ко мне с обеих сторон. На плечах я почувствовал задубевшие от росы кожаные перчатки, а о ладонь потерлась пушистая мордочка, ласково лизнул шершавый кошачий язык, пушистый хвост дружески коснулся ноги.
— Вот и ты! Наконец-то мы застали тебя, — загудел басом сержант Бухло.
— Тсс, — осадил я старого артиллериста: в соседней комнате беспокойно забормотала что-то во сне дочь, а жена тяжело вздохнула, словно несла громадную корзину с банками римского варенья. — Если вы за мной, давайте втихомолку, чтоб никто не знал, только мы втроем…
На щеке я ощутил теплое дыхание. Усы у сержанта насквозь пропитались запахом крепкого табака и, сдается мне, вишневой наливки. От кота пахло мельницей, мучной пылью и, пожалуй, хоть это и маловероятно, мокрой мышью.
— Мы за тобой… Сейчас же…
— Ночь, все спят, светит луна — легко найти дорогу, южный ветер отнесет нас прямо в Блаблацию, — наперебой уговаривали они. — Собирай манатки — и в путь!
— Сколько лет прошло, о вас ни слуху ни духу, живы ли, нет ли — и то не знал! — Я снова и снова с радостью обнимал обоих. — Прилетели как на пожар, и тут же куда-то надо спешить. А я вознамерился принять как пристало, попотчевать дорогих гостей — чем богаты, тем и рады… Познакомить хотел с моими дамами, они ведь не очень-то верят в ваше существование… Вы представить не можете, какая мне радость…
