А теперь Силле предстояло пойти в фабричное ателье, где обязательно должны быть краски, потому что там рисовали «Мухумку» в ее радужной солнечной юбке.
Раздумье Силле прервала Хийе.
— Ящик полный! — крикнула она. — Девочки! Нас ждут лавровые венки.
Силле отодвинула этикетки, позвала Индрека, который вместе с Воотеле отнес ящик на склад. Несколько быстрых движений, и Силле уже прибрала свое рабочее место и была свободна.
В дверях ателье она остановилась и прищурилась. Так здесь было светло после сумеречного коридора. Одну стену занимало окно. От пола до потолка. И даже потолок был из стекла. Окно продолжалось и над головой. Оно смотрело в небо большими матовыми квадратами. Солнце светило прямо в окно. В ателье было тепло, но в воздухе чувствовалось дыхание моря. Одна створка окна была открыта, и ветер шевелил светлую штору. За окном виднелись островерхие красные крыши старого города, дальше в дымке летнего дня синело море, усыпанное маленькими белыми уголками парусников.
На стене, под застекленными рамами, повторялся тот же вид с окна, только в разные времена года, в других красках и настроениях: темные, тяжелые и мрачные тучи над темно-красными, сдавленными в одну массу крышами; белые заснеженные крыши и трубы, множество спокойно дымивших в холодном воздухе труб, в синем вечере синий город с тысячами сверкавших огней.
Силле задержалась взглядом на расположенном напротив окна стенном шкафу, на полках его лежали конфетные коробки, она сразу же увидела среди них своих знакомцев — «Рыбака» и «Мухумку».
Из-за открытой дверцы шкафа появилась женщина в халате в широкую полоску. Светлые волосы, мальчишеская прическа. С темными ресницами. Четко очерченные губы, белоснежные, чуточку неровные зубы. Женщина ободряюще улыбнулась и спросила:
— Заниматься графиком?
Она освободила для Силле один конец своего большущего стола, дала бумагу, подвинула линейку, карандаши, краски и предложила ей тут же приступать к делу. Если, конечно, ее не ждут и если сама она не хочет заниматься этим дома.
Нет. Она может и здесь. Может…
Силле улыбнулась: у самой сердце готово выпрыгнуть от радости, но язык произносит сдержанно и гордо: «Можно и здесь». Будто ей каждый день представляется возможность сидеть в ателье художника, будто работа в ателье для нее самое обычное дело.
Она робко присела за стол.
У художницы на листе уже были выведены контуры геометрических фигур, и она принялась раскрашивать их. С интересом смотрела Силле, как художница размешивала акварельную краску, как она пробовала ее на бумаге.
