— Я что-то не так надела? — В ментальном голосе сквозило смущение.
— Нет, почему ты так решила?
— Ну, вы так на меня смотрите… — Только теперь я заметил, что она покраснела.
— Извини, если это тебе неприятно. Я просто впервые встречаю такую, как ты. Кстати, а как вы себя называете? Я имею в виду вид.
— Эм… ну никак… — замялась она. — Люди, как и все.
— А как вы называли других людей? Тех, что без хвостов и мохнатых ушей.
Она замялась с ответом; похоже, он ее сильно смущал.
— Бесхвостыми… ну… эм… это еще как ругательство было.
Ясненько. Я внутренне улыбнулся, что-то мне подсказывает, что в ближайшее время Ю Лан не доведется общаться с «приличными» людьми, и ей придется расти в окружении «ругательств».
— Понятно. — Я улыбнулся, показывая, что меня это совершенно не задевает. — А где ты жила? Ну, территориально, и как это далеко отсюда?
— Мы с семьей жили в лесу, в маленькой деревне. Но где это, и даже в какой стороне — не знаю, меня постоянно либо с мешком на голове везли, либо с накрытой клеткой. Только знаю, что это очень далеко, нас еще до того большого города почти два месяца везли.
К моему удивлению, ответ был дан очень спокойно, в ее голосе еще слышалась грусть и испытанная боль, но отчаяние уже было позади. То, что пережила Ю Лан, ее не сломало, а может быть, она смогла собрать себя по обломкам, и честно говоря, я не желал знать, насколько велика в этом моя заслуга. А сейчас она очень хотела показать мне, что является сильной и может быть для меня полезной. Именно такие мысли витали у нее в голове, хотя она и пыталась всеми силами их скрыть. Я в ее воображении был чем-то вроде мессии или воплощенного бога, сбывшаяся, ожившая мечта, посланец ночи, пришедший спасти ее. И несмотря на то что она понимала, что это не так и что у меня при нападении на караван были совсем другие цели, ей было все равно. Что со всем этим делать — у меня не было ни малейшего понятия, до сих пор еще никто не смотрел на меня такими глазами.
Эх… Как же все это печально.
