— Приезжай… Что по болотам таскаться, лопоть рвать? У нас хорошо в лесу… Точок я покажу тебе знатный. Залюбуешься!..
Это было как раз то, чего я желал. А тут еще деревенские охотники подзуживают:
— За кордоном-то косача — гибель!.. Лесник знает все тока.
Что поделаешь, — по ночам стали сниться, косачи. Только убивать во сне ни разу не приходилось. Возьму на мушку краснобрового, нажму спуск, а курок еле-еле двигается, словно заржавел. Какой же может быть выстрел? И в такое сомнение вводили меня эти сны, что я по утрам часто проверял исправность пружины своей шомполки.
Весна в этот год была дружная, быстро согнала снег с полей. Я снарядился и, не мешкая, явился на кордон к Михаилу Михайловичу.
Семья у лесника небольшая — жена да двое ребят, и я не стеснил их своим поселением.
Живу день, другой, слушаю весенние концерты птиц, дышу чудесным лесным воздухом и все жду, когда же Михаил Михайлович покажет мне ток…
А он будто не замечает моей тревоги и по вечерам долго и обстоятельно рассказывает о зимней охоте на волков, лисиц и всяких других зверей. «Что он меня мучает?..» — думаю.
— Когда же ты, Михаил Михайлович, на точок меня сведешь?
Он поцарапал свою косматую черную бороду и улыбнулся:
— А разве это надо?..
— Так ведь ты же обещал показать мне ток?..
— Точно!.. Обещал!.. А ты подумай, надо ли это делать.
Ну что он хитрит? Сманил меня, а теперь спрашивает: надо ли показывать ток? Уж не затем ли я приехал сюда, чтобы любоваться его бородой да лукавыми глазами, спрятавшимися под густыми нависшими бровями?
А Михаил Михайлович испытующе поглядывает на меня и говорит:
— Ежели, скажем, я покажу тебе ток, скрад построю да еще веток настелю, чтобы тепло было сидеть, ты пойдешь, постреляешь косачей — и домой. Какая же для тебя, охотника, польза в этом?.. Только добыча!.. Так делали раньше господа, так делают многие и теперь, но это не стоящие охотники. Надо самому найти ток, построить скрад умеючи, а потом уже и завершить все дело боем…
Ну, что скажешь?.. Прав старый лесовик!..
На следующий день я нашел ток. Это было как раз то место, о котором говорил Михаил Михайлович. Вечером я снова сходил, проверил, все было в порядке, косачей собиралось много, и я решил заняться скрадом. Ток находился на самой кромке леса, в ложбинке. С запада стояли высокие стройные сосны, а с восточной стороны переплелись низкорослые гнутые березки. Само токовище занимало площадь метров двадцать пять в диаметре, и земля на нем была взбита, исчерчена крыльями, и кое-где валялись перья — результат яростных схваток.
