— Ты чего напряглась? — заметив её состояние, спросила Ира, которую предстоящее приключение только веселило, — не парься, прорвемся!
Вера молчала, а фортепиано Кортазара продолжала приглушенно звучать, мучительно действуя на нервы и, чем спокойнее играла музыка, тем больше росла тревога в душе.
Вот они проехали свой этаж. Вот поднялись выше того места, где утром разгуливала Вера. Приближался двадцать четвертый и девушки ждали его с невольным замиранием сердца — проедут ли они выше или лифт остановится.
Лифт не остановился. Замедляя скорость, он поднялся выше, на двадцать пятый этаж и там замер. Музыка прекратилась, двери медленно начали движение в стороны, постепенно увеличивая просвет.
Подруги напряженно стояли и ждали, пока они разъедутся полностью. Когда же тяжелые дверцы открылись, то перед ними предстал огромный белый зал, пустой, гулкий, без намека на мебель. По краям этого зала потолок подпирали белые квадратные колонны, под ногами лежал ламинированный пол светло-орехового цвета и всё, больше ничего.
Сквозь большие — от потолка до пола прозрачные окна — всё помещение простреливали насквозь потоки солнечного света, отражаясь бликами на хорошо натертом полу.
Удивленные и озадаченные девушки вышли из лифта в пустоту огромного помещения.
— Что за хрень? — удивленно спросила Ира, — куда всех волной смыло? Ни охраны, ни мебели…
Не менее чем её подруга была удивлена и Вера. У неё даже мелькнуло дикое предположение, что пока они ждали внизу, пока поднимались вверх в лифте, всё успели вывезти: кожаные кресла и диваны, огромный стол, сейф, компьютер. Что там еще бывает у таких начальников? Вера не очень ясно себе это представляла.
Но зачем? Кому надо? Так же как и утром, она была удивлена, не находя ответа на свои вопросы.
Вера привыкла, что за время её работы в компании, жизнь была четко регламентированной и понятной. Бывшие военные в «Россервисе» установили простые армейские правила офисного поведения: любой шаг, инициатива, должны получить одобрение у руководства, опаздывать нельзя больше, чем на двадцать минут, задерживаться на работе можно только до восьми вечера. Было еще несколько мелких, но необременительных установок.
Эти правила, как правила любой игры, при желании легко можно было нарушить, нужно было лишь знать рамки дозволенного, ту грань, за которую переступать нельзя. И знающие сотрудники пользовались этим. Но сейчас, здесь, в пустом офисе, Вера была серьезно озадачена, можно сказать, находилась в тупике.
