После короткого совещания было решено установить радиостанцию в помещении «школы». Механик с Япа принялся за дело, а все парни Ифалука усердно помогали ему натянуть антенну от конька школьной крыши к хлебному дереву на краю площадки и установить генератор на таком расстоянии от передающих и принимающих установок, чтобы шум движка не заглушал передачу.
Мир и тишину атолла потряс грохот движка, а меха-пик, взяв микрофон, начал крутить какие-то ручки на панели передатчика: «Радио Яп, радио Яп, говорит радио Ифалук. Радио Ифалук вызывает радио Яп. Прием».
В ответ мы не услышали ничего, кроме шума и треска от атмосферных помех. Снова возня с ручками, снова вызов Япа. Наконец сквозь помехи донеслось несколько слов. Связь, хотя и слабая, была установлена.
Нам следовало составить расписание радиосвязи. Договорились, что будем вызывать Яп каждый понедельник в восемь часов вечера по нашему времени. Механик настроил приемник на нужную волну и подробно объяснил Дону, который возглавил службу связи, как обращаться с аппаратурой. Дон в порядке практики обменялся несколькими словами с радистом на Япе. Теперь нам предстояло выйти в эфир только в следующий понедельник вечером.
Естественно, установка радио вызвала большое возбуждение: теперь Ифалук оказался подключенным к современному миру. Повсюду то и дело слышались магические слова, повторяемые местными парнями: «Радио Яп, вызываю радио Яп, говорит радио Ифалук. Прием». Каждому хотелось стать радистом, и это могло поставить нас в затруднительное положение. По нашему мнению, наиболее подходящим кандидатом был Яни, самый прилежный из молодых людей и лучше всех владеющий английским.
Ифалукцы были очень разочарованы, узнав, что корабль не привез товаров для продажи и не покупает копру. Они собрали ее довольно много и ждали торговое судно; кроме того, жители острова нуждались в привоз-пых товарах. Самый большой спрос был на табак. Курило, по-видимому, все взрослое население атолла; это немало меня удивило, так как доставать табак и хранить его было очень трудно. Я не мог не вспомнить о неприятностях, пережитых в то время, когда учился курить, и о трудностях, с которыми столкнулся, пытаясь отучиться от этой привычки. Я считал, что «подъем» от никотина в основном воображаемый и что настоящая причина пристрастия к табаку — это нервозность. Но наблюдения за ифалукцами не подтвердили этого.
Старики помнили еще свое первое знакомство с табаком. Мужчины на немецком судне, которое случайно посетило остров, «ели огонь». Ифалукцы, судя по тому, какую власть имеет ныне табак над ними, видимо, очень быстро и легко нашли в привычке «поедания огня» что-то стоящее. Они всегда предпочитали крепкий смешанный табак, изготовляемый специально для торговли в Тихом океане. Его мелко нарезали и закручивали в сухие банановые листья. Такие тяжелые цигарки, напоминающие концы веревки, были, конечно, в местных условиях более удобны, чем готовые сигареты. Для нас самокрутки были слишком крепки. Островитяне же довольно охотно принимали сигареты, и мы каждый день раздавали немалое их количество.
