— Цезарь, я с поручением…
— Знаю. Это горит?
Ларций растерялся, пожал плечами.
— Значит, не горит, — удовлетворился его ответом Траян.
— Так точно.
— Вот и хорошо. Поговорим позднее, когда будет время. А это кто? — спросил император, указывая на Фосфора.
— Мой первый декурион, Нумерий Фосфор, — ответил Ларций. — Кампании — германская, с хаттами, две дакийских, сарматская. Тоже в отставке. Рядом Валерий Комозой. Тоже был со мной в Дакии и Сарматии.
— Такие бравые вояки и в отставке? — прищурился Марк. — Значит, в Дакии бывали? Служить хотите? Силы есть? Горы в Дакии высокие?
Комозой, по — видимому, впал в ступор и молча ел глазами начальство. Ответил Фосфор, не потерявший присутствия духа. Этот вообще никогда и ни в чьем присутствии не робел. Ответил охотно, бойко
— Высокие, непобедимый. Не в горах там беда.
— А в чем?
— Лонг знает.
— Можешь присоединиться к Лонгу?
Фосфор замялся.
— Цезарь, у меня семья, хозяйство.
— А ты? — обратился Траян к Комозою, заметно побледневшему, по — прежнему пялившемуся на императора.
Услышав вопрос, Комозой наконец опомнился.
— Так ведь тоже семейство.
— До вечера с хозяйством и с семейством управишься?
— Так точно.
— Тогда присоединяйся. Можешь прихватить с собой товарищей, не забывших насколько крутые горы в Дакии.
— А меня что, по боку? — возмутился коротышка Фосфор.
— Пожалуй, тебя отправишь по боку, — засмеялся Траян. — Вон какой прыткий.
— А то, — самодовольно улыбнулся Нумерий.
Затем оба в один голос гаркнули.
— Будет исполнено, непобедимый.
Следующим утром Ларций, беспрестанно удивляясь самому себе, уже вел отряд конных испанских лучников в направлении Анконы. Скоро удивление обернулось сомнением — что за странный выбор! Почему именно Анкона, порт маленький, тесный. Есть куда более обширные и лучше оборудованные стоянки, например в Равене, Патавии. Из них куда удобнее переправляться в Далмацию.
Задумавшись о государственных делах, Ларций тут же, словно ожегшись, окоротил себя — какая разница, куда вести! Его ли это дело — задумываться? Приказано — исполняй! Когда солнце подступило к зениту, он перезнакомился с командирами, управлявшими толпой этих ловких, диких, полуголых горцев, по ходу движения расставил среди них своих прежних и присланных Траяном декурионов. Затем его мысли отвлекли привычные заботы о состоянии конского состава, о довольствии, о том, достанет ли на следующей стоянке корма. Распорядился выслать вперед отряд фуражиров. Заполдень его вновь неудержимо потянуло в Рим. Он внезапно и нестерпимо затосковал по Волусии. Или Лусиолле, как уже привык называть невесту. Так и двигался, отгоняя призрачные сладостные видения. По ночам спать не мог — ворочался, выходил из палатки, поругивая часовых, обходил стоянку.
