Ларций растерялся. Что за денек! Все правда — и ловушка, и западня, и яма, в которую затаскивал его Регул. Не важно, знала об этом Волусия или нет.
— Мне другое обидно, — сказала Волусия. — Неужели ты поверил, что я позволила бы этим грязным животным прикоснуться к себе? Неужели поверил, что за вознаграждение я согласилась бы играть постыдную роль в этом спектакле?
— Знаешь, Волусия, когда я увидел тебя в столовой, я решил, что ты — нимфа, и это счастье видеть такую девушку рядом.
— А сейчас?
— Сейчас не знаю. Не верю. Понимаешь, не верю, что и мне может достаться кусочек счастья.
— А ты поверь, Ларций, — предложила девушка. — Не думай, что я навязываю себя. Я недавно в Риме, и тетя уверяет, что я могу отыскать головокружительную партию. От родителей у меня осталось кое — какое имущество. Мне не нужна головокружительная партия. Мне нужен, ты, Ларций, и всегда будешь нужен. Когда я вошла в триклиний, и ты встал мне навстречу, я была так взволнована. Со мной случилось чудо — я поверила, что высшим благом будет для меня входить в этот триклиний, ждать, когда ты поцелуешь меня. Я предложу тебе то, что любишь больше на свете. Что ты любишь больше всего на свете, Ларций?
— Рыбу. Жареную рыбу по — римски, как готовит наша кухарка Гармерида.
— Я буду тщательно следить, чтобы рабыня научилась готовить рыбу по твоему вкусу. Но, Ларций, никогда более я не прощу тебе подлые мысли в отношении меня. Тетя рассказала мне твою историю. Мне кажется, я могла бы помочь тебе.
— Чем?
— Составить твое счастье. Как бы ты не уставал днем, как бы не мучился в походах, как бы не был ранен, я хочу, чтобы ты знал, у тебя есть друг, она ждет. Она верна тебе.
Ларций повесил голову.
— Это противно разуму, Волусия, но это выше меня. Позволь, я сделаю тебе предложение.
— Без всяких условий?
— Без всяких условий. Только ты и я.
— Я согласна, Ларций. Тетю я уговорю. А поступим мы следующим образом. Ты объявишь о помолвке. Мы проведем церемонию, а там видно будет.
Марк Аквилий Регул как ни в чем не бывало явился на обручение. Держался как патриарх, суетился, распоряжался рабами, давал указания молодым, где и как встать, как передать невесте железный перстень — символ скорого брачного союза. Присутствовавший на обряде Плиний Секунд во все глаза следил за сенатором. Сразу после церемонии, во время скромного угощения, устроенного Лонгами, Регул улучил минуту и поинтересовался у Ларция.
— В чем дел, дружище? Я до сих пор не получил ни ответа, ни отказного письма племянницы.
