Хозяин поджидал гостя на ступенях дома. За его спиной топтался жирный, с отметиной на носу, Павлин. В глубине вестибюля Ларций приметил двух рабов — один был крив, другой хром. Регул, заметив искреннее замешательство, сразившее строптивого префекта, не скрывал удовлетворения.
— В добром ли здравии мой гость? — приветствовал он Лонга.
— Спасибо, — откликнулся Ларций и пожелал хозяину долгих лет жизни.
— Я смотрю, ты удивлен, — Регул кивнул в сторону статуй. — Перед входом их ровно два десятка, это только как бы официальное преддверие задуманной мной экспозиции. Остальные в парке. Если желаешь, могу показать? * (сноска: Этот парк и статуи вполне исторический факт. См. Письма Плиния Младшего. С. 61–62. Примечания, С. 316.)
У Ларция на мгновение мелькнуло — согласиться, значит, пойти на поводу у заклятого врага. Но если Регул враг, а в том не было сомнений, выходит, что между ними война, а на войне, как утверждает Фронтин, особенно ценятся военные хитрости. Кроме того, Ларцию и в самом деле вдруг нестерпимо захотелось ознакомиться с экспозицией в целом. Хозяин виллы испытывает удовольствие, разгуливая по парку под присмотром толпы двойников? Неужели ему нестрашно остаться с ними один на один? Не сошел ли сенатор с ума?
— Нет, уважаемый Ларций, я не сошел с ума, — заявил хозяин. — Дело в том, что после долгих и трудных боев в сенате, я, наконец, осознал, что моя жизнь имеет немалое общественное значение. В этом же меня убеждали мои друзья. Я сдался. Поверь, моя цель не в том, чтобы возвеличить собственную особу, как болтают всякие ничтожества. Я попытался изобразить благородного римлянина во всей полноте его обязанностей — на государственном посту, в сенате, в коллегии децемвиров, на отдыхе, читающим книгу или свиток, дающим ценные указания вольноотпущенникам, заботящимся о птичках, зверушках, лошадках, осликах. В этих статуях отражена вся моя жизнь, как частная, так и государственная.
— Я с удовольствием ознакомлюсь с твоим парком, Марк. Ты и в самом деле заинтересовал меня. По крайней мере, твои объяснения звучат здраво.
Регул был явно доволен ответом гостя. Он даже позволил себе побегать перед ним, после чего взял Лонга под локоток и торопливо поволок в боковую аллею.
— Прослушай, Ларций, у меня до сих пор не укладывается в голове, по какой причине мы, два разумных человека, два гражданина, озабоченных судьбой отечества, так жестоко и бескомпромиссно враждуем. Нам давно пора встретиться, обсудить претензии. Я уверен, мы нашли бы взаимоприемлемое решение, но об этом после, а пока взгляни на этого босоного мальчишку, каким я был полвека назад.
